От храпа булочника тряслись стекла. Аккуратно отжав и поставив рядом с окном раму, я, словно тень, скользнула в комнату. На цыпочках прокралась вглубь спальни, где под балдахином спали двое.
Добыча посверкивала на тумбочке. Местный пекарь, богач и скупердяй, подсчитывал дневную выручку, лежа в постели, да так и заснул. Основная прибыль в виде ассигнаций находилась на толстом пузе мужчины, но бумажки меня не интересовали. Мой взгляд был прикован к кучке монет. Золото отражалось в моих расширенных зрачках.
Взятка, та, что я решила дать палачу взамен за жизнь моей сестры.
Жена булочника, худая, как швабра, и плоская, будто щепка, сопела рядом с супругом. Она с кислым, что твой лайм, характером очень скоро доведет до гробовой доски толстого и рыхлого, словно сдоба, мужа.
Женщину звали Сильвия, и больше всего на свете я хотела, чтобы мечта Кислятины (как я ее прозвала про себя) поскорее сбылась. Возможно, тогда она стала бы добрее к своим постояльцам.
Жена пекаря уже много лет мечтала иметь детей. Я на своей мансарде через трубы вентиляции слышала, как она каждый вечер пилила мужа из-за того, что он никак не может сделать ей ребенка. Бедный толстый барсук, этот большой детина поджимал хвост и в страхе дрожал перед своей тощей боевой половиной.
Я цапнула монеты и черной молнией метнулась к окну, запрыгнув на подоконник, так и замерла, стоя на одной ноге. Медленно спустившись, я обернулась. Приняв решение, я колебалась лишь секунду, после меня уже нельзя было остановить.
Сняла с шеи единственную семейную ценность: флакончик с зельем абсолютного феромона и стала отвинчивать пробку. Приворотные духи мне достались в наследство от предков. Предание гласило: стоит зверю или человеку нюхнуть его запах, он тут же влюбится в того, на кого будет нанесен этот чудодейственный состав.
Я подкралась к постели.
Чета барсуков храпела в унисон. Руки мои задрожали от страха – вот-вот жидкость расплещется. Стараясь много не потратить, я окропила мужа и жену в надежде, что утром их семейная жизнь наладится, а квартирантам станет чуточку легче у них жить. Руки, испачканные в феромонах, небрежно отерла об одежду.
Вильнув хвостом, я лоснящейся тенью юркнула в окно.
Впереди меня ждало опасное задание, на котором можно было легко погореть.
* * *
Вереница мокрых от холодного дождя крыш. Вот он, тот самый зловещий переулок, где живет тот, в чьих руках жизнь моей сестры. Спрыгнув с крыши, я полетела вниз к своей судьбе.
Дверь. Грязная. Черная.
Как и имя того, кто притаился за ней.
Конрад Черный. Палач.
Самый страшный и таинственный человек нашего королевства. Одно его имя вызывает безотчетный страх, звук его голоса – дрожь в коленях. От пристального взгляда его единственного глаза самые стойкие мужики падают в обморок.
Палача боится даже король Еоля, Пий Кровавый.
И в логово к этому ужасу я решила влезть.
Потоптавшись немного под дверью, из-за которой пробивались лучи света, я так и не решилась постучать. Несколько раз поднимала руку, но не смогла.
Вместо этого обогнула кособокую пристройку и влезла в окно. Так было привычнее.
И… Замерев на месте, я превратилась в столбик льда.
Желтый взгляд пригвоздил меня к подоконнику.
Широко расставив колени, в огромном кресле сидел великий и ужасный первый мечник королевства. Палач по прозвищу Конрад Черный.