Читать Времена и время

Смотрю на очертания стен Теночтитлана, и думаю – жарок ноябрь в этих широтах.

Древний край упрямых богов. Чужая земля с незнакомой травой, примятой нашими бывалыми каблуками.

Белые люди вернулись с востока. В руке у нас крест, а в сердце царит неуемная жажда наживы. Так, кажется, скажут. Может, не скажут.

Лицо ацтека из пасти ягуара. Глупое лицо, клыки над бровями. Странные обычаи.

Мой друг Эрнан в скромном кафтане. Строг и величествен.

Начинается встреча. Ацтекские вожди (сверлящие взгляды, черные очи) и аскетичное воплощение бога войны Уитцилопочтли, наш современный Кетцалькоатль.

Кетцалькоатль… как название исландского вулкана. Интере-есная аналогия. Поинтересоваться бы на досуге.

А фитиль уже тлеет. И я поворачиваю аркебузу медленно-медленно, преодолевая сопротивление необычайно густого воздуха.

Прости-прощай, конкистадор!

Пуля выползает из дула, как пчела из улья, плывет в сторону успевшего ужаснуться Кортеса. Медленно-медленно…. Долетит ли? Долетит. Прости-прощай, конкистадор.

Бросаю аркебузу и…

просыпаюсь,… погружаюсь,… пробуждаюсь.

Очнулся на волне сумбурного шума – шума, присущего привокзальным базарам, сплетенного из автомобильного гула, хрусткого звона трамваев, дробного ритма железной дороги и, конечно, из тысячи женских, мужских, детских, наивных, призывных, веселых, сердитых и хриплых, разных акцентов людских голосов. Среди витрин в сонме солнечных отражений шагаю, шаркая, к выходу.

У входа-выхода на рынок неподвижной точкой в эпицентре урагана неизменная старушка с кипой газет и журналов. Сотни раз я здесь бывал, проходил, покупая прессу, и видел тысячи изданий и тысячи названий, а старушка всё та же, и всё тот же заискивающий, просительно-вопросительный, немного детский даже взгляд.

Беру газету. «Федеральные новости». Что это значит? Новости от Фёдора? Или о Фёдоре? Знавал я одного Федора – так себе царь. Это потом, а вот сейчас… такая должна быть синяя будочка. Как её? Ларок, по-моему. Вон она! Пломбир есть? Есть! Есть еще какие-то вечные ценности!

А теперь через дорогу, напротив, в парк.

Парк Памяти – ели, как стрелы; вечный огонь. Кому посвящен?

Медикам, погибшим в борьбе с эпидемиями. Достойно.

А вот и лавочка, где нерадивый ученик забыл географический атлас. Сажусь на лавочку, кусаю пломбир, листаю атлас до карты мира.

Никакой Ацтекии нету. Штаты и Канада в Северной Колумбии, в Южной – всё та же Бразилия. А с этой стороны Британия ужалась, Польша сократилась, Россия, Филиппины. В общем, как обычно – обыденно и скучно. А чего я хотел?

Чего бы я хотел? А хотел бы я просидеть на этой скамейке до сумерек в полном одиночестве, чтобы никто не подошел. Вдыхать, и наполнятся до пяток пылью и грязью, пока здешний воздух не станет безвкусным и незаметным. А потом пойти гулять по городу, вглядываясь в каждый сантиметр дорог, привыкая к этой нелепой современности. Смотреть на окружающих, на их жесты и мимику, примеряя лица на себя, сливаясь, мимикрируя. А дальше по ситуации. Мне в данном случае всего-то двадцать семь. Жить… Да уж.

Смотрю газету «Федеральные новости», немного волнуясь.

Итак, президент России (Кто?!!) встретился в Кремле (А что не в столице?) с послом Франции… Увеличен объем экспорта пресной воды… (Дожили! Полвека назад нельзя было умнее быть?)… Радикальный исламизм…(Опять!?). По заявлению российского сенатора… (Ну хоть что-то нормальное. Сенат, значит есть). Саратовский губернатор… (Во-от! Тоже хорошо – губернатор. Вопрос, откуда президент и где, понимаешь, государь?). Курс монгольского юаня к венецианскому дукату… (это само собой). Футбол… (Это уже было, но не думал, что опять будет. Глупая игра. Вот, метание копья, это да!).