«У хорошего мастера и статуя чувствует», – говаривал отец. – «И камень плачет».
Он верил, что станет таким де мастером, как отец.
«А камень с тобой говорит?»
«Говорит».
«Почему я не слышу?»
«Потому что он говорит со мной, а не с тобой».
«А я когда услышу?»
«Откуда мне знать? Когда сможешь. Если будешь стараться…»
И он старался. Перенимал отцовы навыки, искал подходящие камни, слушал горы, учился обтёсывать так, чтобы ни больше, не меньше, а сколько надо.
«Не торопись», – поучал отец, – «Камень спешки не любит и не прощает».
Отец был известным мастером. Великим. Не статуи – загляденье. Не чаша – творение. Иного такого чудотворца страна не видела.
И мастерство отца подстёгивало мальчишку.
«Научишься камень чувствовать, сам таким станешь. Не за мной гонись, от себя беги. От себя ленивого и неумелого».
«А ты убежал?»
«До сих пор гонится, проклятый».
Однажды ему повезло. Камень нашел в горах, да не простой камень, а такой из которого лицо смотрит. Это он сразу понял, отец учил видеть. Камень смотрел на него девичьим лицом и юноша понял:
«Вот оно. Гора дает мне шанс. Чего тут сложного?»
Забрал её с собой, вынул из скалы и сам тащил до дома, укутав тканью. Отцу е показал и сразу заперся в мастерской.