Громадное бедствие, обрушившееся на Советскую республику в 1921 году, вызванное неурожаем в Поволжье и на Юго-Востоке, внесло полное расстройство в хозяйственную жизнь многомиллионного крестьянства в этих краях. При первых тревожных сведениях о бедствии на Волге Рабоче-крестьянское правительство стало принимать необходимые меры как по спасению людей от голода, так и по сохранению скота от неминуемой гибели за отсутствием подножного корма в пораженном неурожаем крае. При ВЦИК была организована Центральная Комиссия помощи голодающим (ЦК Помгол). 26 июня 1921 г. была организована при ЦК Помгол так называемая «Секция по спасению животноводства».
Главная задача, которую себе ставила секция, состояла в вывозе скота из голодных губерний, примерно, в количестве 40 000 голов и распределении его между губземотделами благополучных по урожаю губерний, а также заготовка фуража для прокормления эвакуируемых лошадей в пути и остающегося на месте скота. На это дело было ассигновано 132 миллиарда рублей (в денежных знаках того времени). Выполнено было, однако, только 14 % задания, вывезено всего 9 % скота, а фуража заготовлено было лишь около одного миллиона пудов.
Привлеченные к этому делу «работники», вместо того, чтобы отдать свои силы на выполнение этой ответственной и настоятельной задачи, вместо помощи голодающему населению и гибнущему скоту, занялись собственным обогащением и спекуляцией. Получив вышеуказанные средства, они их пустили в оборот в личных выгодах: скупали племенных лошадей для себя и пускали их на бега; используя свое положение уполномоченных ВЦИК, отбирали в совхозах лучший скот, совершали всякого рода торговые операции в личных интересах, делали в собственную пользу незаконные отчисления и попутно совершали фиктивные сделки, действуя путем взяток и подкупа.
В своей деятельности часть преступников исходила из предположения, что обрушившееся на Советскую республику бедствие, возможно, или сокрушит советскую власть, или заставит ее восстановить частную собственность на недвижимое имущество. Именно исходя из этого они пытались концентрировать в захваченных ими совхозах лучший скот и даже скупать дома и имения. Среди этих работников Топильский (управляющий делами секции) устроил на своей квартире неофициальное собрание уполномоченных, на котором потребовал в свою пользу соответствующих процентных отчислений от получаемых уполномоченными отчислений на «организационные расходы» из отпускаемых им операционных сумм.
Являясь негласным пайщиком частного предприятия – товарищества «Оптовик», – Топильский дал распоряжение уполномоченному Тимашкевичу сдать на 12 млрд. руб. на комиссионных началах принадлежащую секции мануфактуру, за что получил вместе с Тимашкевичем с «Оптовика» 6 млрд. руб.[2].
Топильский купил национализированный дом № 14 по Мясницкой ул. и другой дом у Михайловых и в январе 1922 года национализированное имение «Клусово» в Волоколамском уезде Московской губернии, составив при содействии Торсуева, бывшего нотариуса, соответствующие запродажные на произведенные им покупки, датировал их 1917 годом, т. е. совершил преступление, предусмотренное ст. 189 УК (ред. 1922 г.). Кроме того, он оклеветал председателя секции Позигуна, оговорив его и приписав ему соучастие во всех своих преступлениях по секции.