Читать Зомби ТВН

«Я люблю темноту. С детства люблю. Особенно непроглядный мрак, когда самое яркое это звезды на небе. Мне комфортно и уютно и временами кажется, что я вижу в темноте или не вижу, но как-то ощущаю предметы. Странно, но мне кажется, что человек способен свободно ориентироваться в темноте и возможность эта есть у каждого и ее можно заметить в себе, просто эта способность в нас не развита. А еще мне кажется, что все может быть по другому». Так мне сегодня сказала Эра. Еще она пригласила меня встретиться с ее друзьями и тогда мне все станет понятно, потому что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Да, именно увидеть. Я, конечно, спросил, не намек ли это? Дело в том, что я газетчик и мое оружие это слово. Эра телерепортер и ее оружие это кадр. Конечно ее оружие в стократ сильнее моего, потому она и позволяет себе временами намеки в мою сторону. Что ж, она интересная и необычная и старается навязать мне дружеское общение. Ведет себя со мной по-деловому. Я не против, но чувствую, что она мне нравится. Еще чувствую, что я нравлюсь ей. Это как предметы в темноте – чувствую, что между нами есть что-то большое и общее, но не вижу. Чтобы она ничего не возомнила о себе, я ей сразу сказал, что моей газете (это скромное издание) нужен репортаж про зомби. Да. Пусть теперь подумает, поразмышляет о нашей встрече, что мне больше нужно – репортаж или она. Я очень прозрачно намекнул на то, что давно мечтал увидеть, как снимаются новости и что вообще все только и говорят сейчас про зомби из новостей. Эра сказала, что такие как я меняются в последнюю очередь и некоторые очевидные вещи замечают слишком поздно. И если рядом со мной будет стоять настоящий зомби, я его замечу только тогда, когда мне скажут: «Смотри! Зомби!» Я знаю про себя, что я слишком медлителен и консервативен для своей профессии. Я сказал, что наша газета спокойное и взвешенное издание, жареными фактами не интересуется, упор делает на аналитическую работу. Тут я ее запутал окончательно, и она сказала мне про темноту, про то, что любит темноту. Я заглянул ей в глаза, отметил про себя, что фигура у нее отменная, на ней была тонкая обтягивающая майка, обшитая кружевами, и мне показалось, что глаза мои различают что-то невидимое. Вернее, я ощутил, что способен различать предметы без помощи глаз. …Вот такая Эра!

Дмитрий это король динамичного репортажа. Его нужно сразу выделить из всей компании. Он не такой как я, моя противоположность, быстрый и подвижный. Хотя он телевизионщик, но словом владеет феноменально. Его фразы изящны, корректны и удачно вписываются в репортажи из криминальной хроники. Я часто вижу его в новостях, видел буквально вчера. Ему везет поймать удачный кадр. Его интервью опережают время. Он умеет задавать точные и нужные вопросы, как тому парню, что пырнул ножом свою мать, отказавшуюся дать ему денег на бутылку. Парень был на пике куража, когда закончилась водка. Ему захотелось еще, каких-то пол литра для нужной кондиции, но пенсионерка отказалась дать сыну денег. Дмитрий успел взять у парня интервью: «Как вы можете прокомментировать то, что случилось?» Парень в тот момент уже успел протрезветь, хотя выглядел нехорошо. «Я любил свою мать, – сказал он. – Она любила меня, она бы меня простила» Парень некрасиво разрыдался прямо в камеру с эмблемой ТВН. Знаете, что сделал Дмитрий? Что он обычно делает в таких случаях? Ничего. Это хитрец, каких поискать нужно. Он не говорит шаблонных фраз типа «Вот чем может закончиться запойное пьянство», или «Мне кажется, больше всего на свете этот парень сейчас хочет вернуть все назад». Нет! Дмитрий ничего такого не сказал и вообще не имеет привычку оставлять за собой последнее слово. Интервью так и заканчивается, небритый парень с опухшим лицом в мятой футболке пускает сопли прямо в камеру. Небольшой наезд, крупный план и все… он оставляет для своего зрителя возможность самому сделать вывод. В этом изюминка, зритель сам пытается найти выход из сложившейся ситуации и понимает, что выхода нет. Жизнь для парня закончилась, как только он пырнул кухонным ножом свою престарелую мать, а та упала на диван истекать кровью. Он пошел курить на балкон, потом заснул, а когда проснулся, было уже поздно что-то исправить. Это становится совершенно очевидно. Но это не все, Дмитрий сочувствует героям своих репортажей, это тоже заметно. Он сочувствует всем, жертвам и убийцам, насильникам и маньякам. Видно, он не стервятник, налетевший на мертвечину, чтобы утолить голод, он сопереживает, он сожалеет, что все ужасное и безнадежное имеет место в нашей жизни.