Алита сидела на выступе, меж двух зубцов крепостной стены, и наслаждалась утренней прохладой. Она шумно втянула носом свежий воздух и тут же ощутила щекочущее чувство в груди. Природная сила хотела вырваться наружу и покрыть каменистую поверхность коркой льда. Выдох, – и желание исчезло так же быстро, как и возникло.
Тёмно-синее небо окрасилось в розоватые оттенки, а на востоке солнечные лучи коснулись белоснежных шапок гор. До чуткого слуха молодой особы донеслась птичья трель, которая тут же утонула в какофонии завывающих звуков. Это свистел ветер – постоянный обитатель здешних мест. Он игриво развевал подол чёрного платья и распушал, забранные в красивую причёску, молочного цвета локоны драконицы.
Позади неожиданно раздался птичий крик. Алита вздрогнула и повернулась на звук. Во̀рон грациозно приземлился на сухую ветку старой ели, которая росла во внутреннем дворе Громового за̀мка.
«Кар! Кар!» – повторила птица, дёргая клювом из стороны в сторону.
– Чего раскаркался с утра пораньше? – шутливо спросила драконица, совсем не ожидая ответа. Она с любопытством рассматривала иссиня-чёрные перья, форму клюва и плавные движения лапок.
Алита умела рисовать. Ей нравилось воссоздавать на бумаге увиденные образы до мельчайших подробностей. Подобное занятие служило спасением в те мрачные дни, когда наваливалась тоска, когда чувство одиночества и безысходности было как никогда осязаемо, когда угрюмые мысли затмевали любое хорошее воспоминание. В такие моменты она не могла ни читать, ни вязать, а только забиралась в кровать и закрывала глаза. Перед внутренним взором появлялись образы животных, диких и домашних. Предавшись воспоминаниям, девушка делала наброски карандашом и крепко засыпала.
Будто услышав вопрос, во̀рон повернул голову и снова каркнул, как если бы дал ответ. Алита встала на ноги и нахмурилась. Холодный ветер подул с новой силой, будто желая сбросить драконицу со стены. Облезлая ель зашаталась, во̀рон сделал пару маленьких шажков и вновь каркнул. На минуту девушке показалось, что он так разговаривает. От подобных мыслей стало не по себе.
– Ты понимаешь меня? – Алита напряжённо вглядывалась во̀рону в блестящие чёрные глаза. Но тут птица резко подпрыгнула с ветки и взлетела. А затем, несколько раз взмахнув крыльями, стремительно спикировала вниз. В следующий миг во̀рон взметнулся в небо с зажатой в клюве дохлой мышью. Описав круг, точно хвастаясь добычей, он скрылся за южной башней замка.
Улыбнувшись мысли, что, возможно, начинает сходить с ума, раз думает, что птицы с ней разговаривают, Алита расправила подол платья, обмотавший стройные ноги в чёрный кокон, и вновь посмотрела на восток. Солнце уже показалось на горизонте, а значит, скоро встанет кухарка или уже проснулась и стряпает. Вдох, – очередной день не приносил ничего нового: сейчас завтрак, потом работа, обед, снова работа, ужин, свободное время, которое посвящалось прогулкам по крепостной стене или учёбе, сон.
И так уже восемнадцать лет.
Снова усевшись на выступ, Алита окинула взглядом привычный пейзаж. Пологий склон горы имел множество расщелин, в ближайшей из которых протекал горный ручей – неизменный источник воды в замке. Местами скалистая поверхность густо покрывалась «островками» редкой растительности в виде мха и лишайника.