Читать Чародейка

В квартире было темно и непривычно тихо. Мрачность атмосферы испугала, заставила насторожиться. В воздухе витал аромат духов Полины, также пахло крепким алкоголем и чем-то еще, что Тоня не смогла разобрать. Она потянула носом и едва не чихнула от пряного запаха, пожалуй, чересчур приторного и навязчивого, в котором улавливались сладкие вишневые нотки, смешанные с изысканной горечью дорогого табака. «Сигары», – догадалась девушка, сморщилась и взмахнула рукой. Запах не исчез, наоборот, усилился и будто нарочно окружил ее плотным облаком. Тоня неслышно поставила пакет с едой на узкий столик у стены и, присев на пуф, бросила тревожный взгляд в сторону гостиной, откуда вдруг послышался вкрадчивый мужской голос.

– Хочешь знать, откуда эти шрамы? Мой папаша… был… алкаш и изверг. И однажды он взбесился как-то больше обычного. Мамочка схватила кухонный нож, чтобы себя защитить, но папочке это не понравилось. И вот у меня на глазах он ее зарезал. Хохотал как сумасшедший… А потом повернулся… и говорит: «Чего ты такой серьезный, сынок?». Он шел на меня с ножом. «Чего ты такой серьезный, сынок?» – он вставил мне лезвие в рот. «Давай-ка мы тебе нарисуем улыбку!» – и…

Опустив голову, Тоня с раздражением слушала монолог Джокера. Конечно, не сам персонаж вызвал досаду. К этой колоритной особе у Тони не было претензий. Она злилась на Полину, которая уже шестой вечер подряд пересматривала фильм о Бэтмене и его врагах и, похоже, не намерена была на этом останавливаться. Вероятнее всего, и завтрашний вечер она проведет в темной гостиной в компании виски, жестко и одновременно победоносно ухмыляясь в ответ на реплики уродливого клоуна. Мадам Матуа невероятно привлекал Джокер, однако сложно было понять, чем именно. Жестокий, лживый, безумный – он являлся воплощением того, чего Полина сторонилась в людях. И тем не менее лишь он вызывал улыбку на ее лице, с которого уже несколько месяцев не исчезала маска угрюмости и унылости.

Размышляя, насколько за последнее время изменилась Полина, Тоня пропустила момент, когда подруга вышла из комнаты, и вздрогнула, увидев ее.

Она бросила на подругу раздраженно-брезгливый взгляд, от которого та нахмурилась, осознав, насколько нелепо выглядит в эту минуту. Поджав губы, Полина подошла к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Бледная кожа, осыпавшаяся на щеки тушь, яркие, искусанные губы, растрепанные волосы и помятое платье.

– Я похожа на него, – пробормотала она.

– Нет, – возразила Тоня, остановившись за ее спиной. – Джокер вызывает страх, а ты – жалость. Снова пила?

– Только два бокала вина за обедом с Мироновым.

Тоня недоверчиво прищурилась.

– Ладно, раскусила, – усмехнулась Полина и вернулась в гостиную, откуда послышался ее голос: – Пока ты отсутствовала, Джек[1] составил мне прекрасную компанию.

Тоня следом прошла в комнату и присела на диван, без каких-либо эмоций в лице наблюдая за тем, как Полина наполняет бокал янтарной жидкостью. Налила она лишь себе, Тоне не предложила, зная, что девушка откажется. Она не любила вкус алкоголя, вне зависимости от того, был ли это сладкий, похожий на десертное лакомство, ликер или же выдержанное «ячменное зелье». Но еще больше Тоня терпеть не могла состояние опьянения. Отсутствие контроля над мыслями и телом вызывало панику, а чувства, которым алкоголь позволял выйти наружу, рождали страх. Показная храбрость, напускная веселость не могут привести ни к чему хорошему. В этом Тоня была полностью уверена, как и в том, что спиртное не может убрать боль из души, заменив ее спокойствием и удовлетворением. Виски не волшебник, оно не превратит грусть в радость, не высушит слезы, не заставит губы улыбаться. Глядя на Полину, Тоня в очередной раз удостоверилась в правильности своей теории, так как подруга не выглядела счастливой, несмотря на «теплую компанию» «Джек Дэниэлс», который призван был сменить удрученное настроение на беззаботное веселье.