Когда я был мальчишкой, я собирал марки, все подряд, без всякого толка и разбора. Мама приносила с работы конверты c заляпанными штемпелями отечественными марками, я отклевал их под струёй пара из чайника, высушивал и лепил в общую тетрадь в клеточку.
Источником моих иностранных марок была бумажная помойка во дворе Министерства иностранных дел. Конечно, лучшие марки срезали с конвертов сами дипломаты, а на помойку выбрасывали конверты с квадратными дырками и стандартными марками Англии, Италии, Нидерландов (королева), Франции (Марианна) и Германии (канцлер). Изредка мы с приятелем Гошей покупали новенькие иностранные марки под общим названием «колонии». Это были яркие, экзотические марки с туземцами, львами, акулами и крокодилами из Анголы, Мозамбика, с островов Барбадос или Цейлон. Одна такая марка стоила пять рублей, продавали её молодые спекулянты в подъезде рядом с магазином книги на Арбате или на Кузнецком мосту. Дубликатами менялся с приятелями.
Но вот однажды Гоша посоветовал моей маме (он всегда был хорошим советчиком) подарить мне на день рождения альбом советских довоенных марок, выпущенных в свет с 1921 по 1941 год. Стоил он дёшево – всего-то 28 рублей 75 копеек. Выглядел солидно: дерматиновый коричневый переплёт с золотым тиснёным названием; были там ещё серп и молот и какая-то веточка (думаю, не ошибусь, если скажу, что это был лавровый лист).
С тех пор я собирал только довоенные марки, чтобы поскорее заполнить альбом. Серии таких марок в магазинах продавали крайне редко. Один мой знакомый мальчик Шурик, виртуозно ругавшийся по-армянски, иногда присылал мне из Баку по несколько разнородных марок, редко – целую серию. Какой это был для меня праздник – письмо от Шурика! Так я собрал около четверти альбома, а всего там было марок восемьсот.
Когда я подрос, выучился на врача и завёл семью, мне уже было не до марок. Я подарил свой альбом одному полковнику-коллекционеру в обмен на обещание какой-то мелкой услуги. Обещания своего он не сдержал.
Прошли годы, и вот в старости, грея ноги у фальшивого камина (потому что настоящего в Израиле не требуется, да и дров маловато), я вспомнил о своём детском увлечении. Захотелось раздобыть этот альбом и заполнить его от начала до конца. Теперь это оказалось на редкость простым делом благодаря нескольким частным филателистическим конторам в Москве и интернету. Я нашёл альбом и стал покупать марки полными сериями, по годам выпуска. Очень скоро я почти заполнил мой альбом (не хватает нескольких, слишком дорогих марок) и призадумался: для чего я это сделал?
Отчасти, конечно, из-за «эффекта незавершённого действия», открытого психологом Блюмой Вульфовной Зейгарник, которую я застал ещё в живых в Московском НИИ психиатрии. Правда, была она уже очень стара, глуха и немощна – на учёные советы её буквально вносили на руках верные ученики. А в молодости она была, говорят, о-го-го какая штучка! Работала в лаборатории великого психолога Курта Левина в Берлине.
Но я отвлёкся от темы.