Родился гвоздь в сталепрокатном,
Средь тысячи таких же как и он гвоздей.
Мечтал о будущем приятном,
И в нетерпении не спал ночей.
Все варианты рассмотрев,
Он в стену долго не входил,
Предназначение своё пересмотрев,
Судьбу ВЕЛИКОГО ГВОЗДЯ определил.
В конце концов он стал опорой,
Меж балкой и несущею стеной,
Но надоело ему это скоро,
Он не хотел в упряжке быть такой.
Он был морально не устойчив,
С конструкцией в конфликте пребывал,
В стремлении шататься был настойчив,
И этим спровоцировал обвал.
Сирены толпы и смятенье,
Он счел признанием своих побед,
Служеньем своему предназначенью.
В истории сумел оставить след.
У моря, слушая прибой,
Он в праве уж в песке валяться.
Заслужен отдых и покой.
Лежать и гордо окисляться.
С тех пор не мало лет минуло,
И молотка не слыша стук,
Заговорил, отпав от стула,
Гвоздя седого гордый внук:
«Мы все прошли огонь и воду,
В закалке нашей нет сомненья!»
Вещал стальному он народу:
«Мы все найдём предназначение!
Наш предок-правдолюбец и бунтарь,
Наследие нам ржавое оставил,
Для нас он и икона, и алтарь,
Он свод законов и житейских правил.
Мы можем всё, что захотим,
И гвоздь-малыш достоин восхищения,
Когда мы в стуле, в дереве сидим,
Внезапно вылезти через сиденье.»
Сверкая сталью аплодировали стоя,
О подвигах мечтали тоже,
Предназначение осмыслив не простое,
Все гвозди, как один похожи.