⇚ На страницу книги

Читать Не Лолита

Шрифт
Интервал

© Кара Шаха, 2022


ISBN 978-5-0055-9984-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕ ЛОЛИТА

1.


Я выключил монитор, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. За окном завывал ветер: я обожаю метели, бури, непогоду. Я люблю ненастье во всех его проявлениях: только бы не видеть солнце и жару – я ненавижу их с самого детства. С того самого дня, как остался один в каком-то Кейптаунском приюте: мама не пришла за мной после школы. Я до сих пор помню те мгновения: сначала я плакал, потом забился в истерике, потом просто молчал и не ел, а потом за мной прилетел папа. И заснеженная Россия на многие годы стерла из моей жизни те воспоминания и ту жизнь. Даже сегодня, будучи уже взрослым мужчиной, иногда мне кажется, что Африка, палящее солнце и все то, что там происходило, мне просто приснилось.

Тогда со мной работало много психологов: правда, как по мне, так они наоборот вытаскивали из глубин моей раненой детской души, моменты, которые я хотел забыть, как страшный сон. Как итог: я стал моргать. Сейчас мне почти 40 и, когда я начинаю нервничать, то мой детский недуг дает о себе знать.

Иногда, ловя свое отражение в зеркале, я вижу обычного мужчину средних лет, симпатичного, юморного и улыбчивого, а иногда, вдруг, незаметно проскальзывает тот испуганный мальчишка. Я пытаюсь ухватиться за этот затравленный взгляд, остановить мгновение, вытащить его наружу и прижать к себе: крепко-крепко, но он ускользает, исчезает, как будто боится, что я поймаю его и выкину из души навсегда. Да нет же, я никогда тебя не обижу, ты часть меня, и я тебя давно принял и полюбил, несмотря на то, что десятки лекарей душ пытались «убить» тебя во мне». Как же можно убить того, кто помнит маму, ее тепло и ласку, того, кому посчастливилось провести с ней то драгоценное время.

Что произошло с мамой: об этом я узнал от отца, когда мне исполнилось 15 или 16 лет. Он не стал ничего скрывать и приукрашивать. Я благодарен папе за то, что несмотря на эту нашу семейную трагедию, ни в одном его слове я не услышал ни капли упрека в ее адрес. Наверное, это и есть настоящая безусловная любовь. Когда я закрываю глаза, то вижу ее загоревшую кожу, которую она пыталась всячески смазывать кремами, но от южного африканского солнца, она все равно почернела, как будто закоптилась. Я помню ее волосы – черные, как смоль и красивые голубые глаза. Ее губы. Она всегда улыбалась: а когда она подходила ко мне и нежно обнимала, я чувствовал, что от нее пахнет персиком или розой – она каждые полчаса принимала душ, потому что очень тяжело переносила жару. Мама всегда красиво и со вкусом одевалась: даже там, в Африке, она умудрялась оставаться женственной: тонкие хлопковые штаны оливкового цвета, льняной топ персикового цвета и сандалии из коричневой кожи, которые красиво обнажали ее тонкие ухоженные пальцы ног всегда с идеальным педикюром – именно такой я ее и запомнил.

Только за несколько недель до трагедии, я стал замечать, что она стала часто плакать, однажды с ней даже случилась истерика – она выбежала из нашего дома, если так можно было назвать комнату, в которой нас приютила мамина подруга и приказала мне никуда не выходить, сказала, что сходит к океану и вернется.