Старый Шлагбаум не верил своим ушам. Его хотят заменить Новыми Автоматическими Воротами! Почему? Ведь он прочный, его делали на заказ, и другого такого больше нет! Он перестал видеть, слышать, ощущать руки, которые открывали и закрывали его. А потом как в замедленном кино стала проходить вся его жизнь с того самого момента, как здесь появился.
В проектной документации шлагбаум значился двустворчатыми металлическими воротами, и когда появился, вызвал громкое возмущение садоводов. Их пытался успокоить уже четвертый за полтора года председатель правления товарищества. Среди преподавателей местного университета и сотрудников НИИ он был случайным, предприимчивым, хамоватым, но справлялся со своими обязанностями, не забывая в первую очередь самого себя.
– Шлагбаум прочный, его на металлолом не сопрут, как ворота, – уговаривал он недовольных, понимая, что даже если какой-то научный работник и поймет разницу между сметной и фактической стоимостью ворот, то из деликатности промолчит. Шлагбаум украсили цепью с навесным замком и приладили сбоку изящную калитку, она легко распахивалась, впуская и выпуская всех желающих. Садоводы потихоньку привыкли, он стал даже чем-то вроде их визитной карточки.
– У всех ворота, как ворота, а у нас – Шлагбаум! – Говорили экзальтированные ученые дамы.
Зона ворот сразу стала эпицентром событий в садовом товариществе. Здесь в тени тополей проходили отчетно-перевыборные собрания, назначались встречи и выяснялись отношения, поэтому обо всем, что происходило на вверенной ему территории, Шлагбаум узнавал первым.
Чаще всего Шлагбаум слышал слово «вода», вскоре к нему добавилось такое же важное слово – «скважина». Вода находилась на глубине более сорока пяти метров, и приехали буровики, чтобы пробурить скважину. Многие из здешних садоводов имели звания докторов и кандидатов наук, они знали, или думали, что знают все. Ладно бы только между собой вели научные дискуссии, так нет же, стали давать советы как правильно бурить. Буровые мастера сначала помалкивали, потом стали вести себя жестче, а если не помогало, то и совсем жестко. Буровая установка работала по десять часов в сутки. И когда пошла первая вода, все радовались как дети, обливали друг друга, а после, опомнившись, несли ее в ведрах на свои участки. Кто-то окатил и Шлагбаум, теперь ему было не так жарко.
С водой жизнь стала заметно лучше, но ее нужно было подавать на участки, а для этого сначала закачать в большую емкость, оттуда она пойдет по трубам уже самотеком. Емкость на опорах раньше служила топливным баком космической ракеты, его подарило предприятие, которому Университет готовил специалистов. Сама территория садоводства располагалась на склоне, и участки по шесть соток, вытянули длинными сторонами вдоль него. Для строительства домика или даже сарая нужно было еще поискать ровную поверхность. Но самые большие проблемы склон создавал водоснабжению. Вода, как ей и положено, устремлялась вниз, в результате вверху ее почти не было, зато внизу – хоть залейся. Ситуация складывалась не самая приятная. Страсти накалялись, садоводы уже забыли, как дружно плечом к плечу расчищали и выравнивали свои участки, теперь тот, кто внизу становился заклятым врагом того, кто вверху.