Читать Треугольник Карпмана

Несколько секунд потребовалось Бобу, чтобы понять, где он находится. От удара по затылку в ушах звучал пароходный гудок, этот звук причинял мужчине почти физическую боль. Казалось, будто голова вот-вот расколется на две части. Его веки налились свинцом. Лишь с пятого раза усилием воли удалось открыть глаза, но, кроме черноты, Боб так ничего и не увидел. Зато отчётливо ощущал, как болят онемевшие от верёвок запястья и лодыжки. Плотным саваном его накрывал запах бензина, мешал сохранять ускользающее сознание, но Боб отчаянно держался за эти хрупкие нити. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы подтянуть руки к лицу по шершавой обивке багажника. Боб впился зубами в верёвки, как только связанные кисти оказались рядом с его лицом. Он ощутил омерзительный вкус машинного масла, пыли и бог знает чего ещё. Теперь, борясь с тошнотой, мужчина продолжал сражаться за свою жизнь. Боб ещё не знал, что он без пяти минут труп.

Шоколадный «Шевроле Каприз» сбавил скорость и свернул на гравийную дорогу Уотерлайн-Роуд. От резкого манёвра Боб впечатался лбом в стенку багажника. Фары погасли, только шуршание протекторов выдавало присутствие автомобиля в полуночном мраке парка Форест. В это время года Портленд редко радовал своих жителей тёплыми вечерами, но эта ночь была исключением. Хорошая ночь для того, чтобы умереть. Лучшая ночь, чтобы жить.

Сырые тормозные колодки заскрипели, и автомобиль остановился. Хлопнула водительская дверца. По спине Боба щупальцами скользнул холод. Сегодня он совершил ошибку, которая будет стоить ему жизни. Он и раньше совершал такие ошибки, только цена была не столь велика. Боб не был готов к смерти, он любил жить на полную катушку. Никто не смог бы назвать его лучшим представителем человечества, но такой участи Боб не заслуживал. По крайней мере, так считал он сам.

Багажник открылся, раздались три выстрела. Испуганные шумом птицы вспорхнули с деревьев, покидая свой ночлег. Так же стремительно жизнь покидала Боба. Его рот открывался в беззвучной попытке оправдаться, попросить пощады, но не было такой силы, способной повернуть время вспять.