Глава первая. Девичьи слезы
Эта история произошла несколько лет назад, поздней осенью. В те дни северный циклон со шквальным ветром и мокрым снегом обрушился на Побережье, объявив о полном господстве зимы, и сразу стали серыми и неуютными парки и набережная, опустели пляжи, закрылись пивные и кафе, торгующие мороженным, и даже самые стойкие курортники собрали чемоданы и сбежали из отсыревших и холодных номеров. Жизнь в нашем городе окончательно угасла.
Я брел по набережной, втянув голову в плечи и опустив лицо, чтобы хоть немного уберечься от острых секущих потоков дождя. Время было во всех отношениях паршивое. Во-первых, погода. Во-вторых, дела в моем частном сыскном агентстве. Они шли из рук вон плохо. Если в сезон мы жили за счет многочисленных жалоб курортников, которых шерстили местные воришки, то в межсезонье мы занимались в основном "субботниками", за которые, как известно, традиционно не платят. В довершение всего закрылись мои любимые бары, в которых я любил посидеть после рабочего дня с бокалом портвейна. И вот теперь я с худым кошельком в кармане шлепал промокшими насквозь ботинками по лужам мимо "Ветерка", "Чайки" и "Прибоя" с заколоченными окнами и проклинал в уме непогоду.
Необыкновенно сильная и свирепая волна накатила на бетонный парапет, и от удара подо мной дрогнул асфальт. Я не успел отскочить в сторону, как по мне хлестко прошлись пенные брызги, словно я нечаянно попал под полицейский водомет. Теперь я мог поспорить на любые деньги, что на мне нет ни одной сухой нитки. Благоразумный человек тотчас бы повернул домой, но моя холостяцкая берлога, в которой не прижилась даже кошка, навевала на меня тоску, и я упрямо шел дальше, неизвестно куда и с какой целью.
От порыва ветра рядом со мной распахнулась дверь кафе, и призывно скрипнула пружина. Это было одно из тех немногих заведений на набережной, которое работало круглый год. Как оно называлось, я не знал, так как стеклянные буквы над дверью кафе были стилизованы под арабскую вязь, и прочесть загадочное слово было решительно невозможно. Мы как-то заходили сюда с Лешкой, и в моей памяти отложилось, что плов здесь готовят из рук вон плохо, а лепешки настолько черствые, что их можно с успехом использовать в качестве подставки под сковороду. И все-таки я направился к распахнутой двери, потому как мокнуть под дождем было уже невмоготу.
Не успел я переступить порог заведения и втянуть носом крепкий запах спиртного и жареного мяса, как услышал, что меня кто-то зовет.
Я решил, что это Лешка вернулся с "субботника" и, предвкушая крепкую попойку, остановился и обернулся. Но в это же мгновение какая-то особа женского пола прямо перед моим лицом раскрыла зонтик. Он хлопнул, словно парашют, и моя физиономия в очередной раз подверглась атаке холодных капель. Но я воспринял это едва ли не с благоговением, словно меня окропили в церкви священной водой, раскрыл рот, чтобы отморозить какую-нибудь нежную глупость. Но познакомиться не удалось. Дамочка, которая обошлась со мной столь любезно, не опускала зонтик, закрываясь им словно щитом. Видимо, таким способом она прятала свое лицо от влажного порывистого ветра, и потому я мог видеть лишь пару ножек в сапожках на тонких каблуках. Ножки, как и сапожки, были ничего. Обо всем другом я не располагал сведениями.