Глава 1. Слепой отпечаток
Когда мне грустно, я думаю о смерти. Воображаю ее старухой с косой. Или чернокрылым ангелом. Или темным кровавым следом, багряной дорожкой, что тянется за медицинской каталкой. Тянется, тянется, тянется по светлому полу приемного отделения, колесики скрипят, взвизгивают, врачи суетятся:
– Мужчина, полицейский, тридцать четыре года, огнестрельное ранение, калибр – девять миллиметров. Два выстрела в живот. Одно ранение – поверхностное, другое – левый верхний квадрант, глубокое, с кровотечением.
– Дыхание сорок пять. Пульс нитевидный, сто сорок. Давление не определяется.
– Ему поставлен катетер в правую большеберцовую.
– Введите сто миллиграммов кетамина и сто миллиграммов мексидола. Приготовьте десять миллиграмм эпинефрина для экстренной помощи.
Во рту становится сухо. Я подхожу ближе, присматриваюсь, принюхиваюсь и до боли прикусываю губу – да, я не ошиблась. Это он. Он. Детектив Мэттью Сол, из управления по расследованию особо тяжких. Мэтт. Совсем недавно прибыл к нам в город из Лондона, и вот. Лежит на каталке.
– Перевернем его. На счет три – раз, два, три!
– Выходных отверстий не вижу.
– Кладем обратно. Раз, два, три!
– Систолическое – шестьдесят, пульс – сто восемь, пальпируется.
– Возьми мешок Амбу, разгоним его легкие. А еще нужно УЗИ… кто сегодня в хирургическом? Льюис? Его вызвали? Пусть поторопится!
Я стою и смотрю. Медикам сейчас не до меня – раненый уже без сознания, кровь все течет, течет, течет на пол. И она же масляно перекатывается внутри пакета с донорской на штативе. Мэтт не просто бледный, а серый, будто пепельный. Кровь. У него четвертая положительная, самая вкусная, но в Мэттью меня привлекают не только группа и резус. Есть кое-что еще – ум, интуиция, скорость реакции… красивые темные глаза.
В прошлом году, в Лондоне, он чуть было меня не прижучил! Заманил, почти захлопнул искусно выстроенную мышеловку, но в последний момент я все-таки осознала себя «мышью», сбежала и спряталась – забилась в узкую треугольную щель между стеной и забором. Попа кое-как поместилась, а вот левый плечевой сустав и ключицу пришлось выломать, чтоб втиснуться. Было больно, но я сидела в этой щели и беззвучно смеялась от восторга и бешеных эмоций – он чуть меня не поймал! Потрясающе! Ночь, окраина города, страшный ливень, громовые раскаты. Сол метался в паре метров от меня, размахивая глоком, и что-то исступленно орал в гарнитуру. Мы были так близко друг к другу, так близко – дышали одним воздухом. Он и подумать не мог, что Лондонский Вампир – кровавый убийца, псих, маньяк – мог уместиться в такую ма-а-аленькую щелочку.
Тук-тук-тук-тук-тук… т-т-т… ту-у-ук-тук. Я слышу, как сердце Мэттью перебивается, буксует, дрожит – работает. Оно о-о-очень сильное, да и врачи не сдаются:
– УЗИ… пневмоторакса нет.
– Начнем с двух пакетов эритроцитарной массы, проверьте на совместимость шесть литров. Шевелитесь!
Я знаю, точка невозврата уже близко. Медики тоже знают.
– Анестезия! Нет времени ждать КТ! Ему срочно нужно в операционную! Интубируем, трубку на восемь и пять… положите подушку под голову.
– Реанимационный набор готов.
– Тахикардия!
– Ждем, должно пройти… продолжаем.
– Сатурация – девяносто.
– Проверьте давление.