Читать Составь свою родословную

Много ли вам известно об истории собственной семьи? Почти каждый может немало рассказать о своих родителях, бабушках и дедушках, но жизнь представителей старших поколений, как правило, скрыта от нас пеленой полного неведения. В лучшем случае мы видели фотографии в старых семейных альбомах.

Говорят, что человек живет, пока о нем помнят. К сожалению, в XX в. память о своих предках утратила для большинства былую ценность. Чем вызвано это явление? На протяжении веков семейные традиции управляли жизнью людей, замкнутых в изолированных социальных группах. Сын-дворянин еще в детстве узнавал от отца, чем прославили его род пращуры. Память об ушедших поколениях сохраняли и представители низших сословий. На Руси издревле существовали династии кузнецов, гончаров, портных. На примере предков, бывших мастерами, родители воспитывали детей. Преобладание мужчины в доме, естественно, приводило к тому, что значение имели преимущественно родственные связи по отцовской линии. Эта традиция была освящена религией. В родословной Спасителя, с которой начинается Новый Завет, перечислены только мужчины: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д.

За минувшее столетие ситуация изменилась полностью. Общество перестало быть патриархальным. Сын уже не обязан, как прежде, продолжать дело отца. Утрачено понятие родового гнезда, где жили и умирали деды и прадеды. Люди живут по принципу «рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше».

В России перелом произошел в 20-е гг. XX в., когда представителей высших классов уничтожали и изгоняли из страны, а массы крестьян в поисках лучшей доли переселялись в города. За 1928-1932 гг. из деревни в города уехали около 12 миллионов человек. Начиналась эпоха советских коммуналок.

Приведу пример из жизни своей семьи. Мой прадед по материнской линии был купцом, самым богатым человеком в селе, настоящим хозяином. Работники и домочадцы подчинялись ему беспрекословно. Несомненно, прадед разделил бы судьбу всех раскулаченных, если бы двоюродный брат Павел – большевик и «красный директор» крупного завода, осведомленный о грядущих переменах, не предупредил его: «Сергей, немедленно все продавай и перебирайся в город». Так крестьяне села Филиппово Ярославской губернии стали ленинградцами. Бабушка рассказывала, что после переезда прадед сразу сник, утратил интерес к жизни, а вскоре тяжело заболел, хотя раньше никогда не жаловался на здоровье. Это легко объяснить – он не смог привыкнуть к потере своего социального статуса.

Смерть прадеда не нарушила традицию – семья оставалась патриархальной. Ее главой стал дедушка, Павел Сергеевич, сын «кулака», унаследовавший его жесткий характер. Когда началась война, маленькой Нине (моей будущей маме) было 5 лет. Спустя 4 года ее, возвращавшуюся вместе с другими детьми из эвакуации, встречали на вокзале мать и старший брат. Павел Сергеевич погиб (вернее, пропал без вести) в 1943 г. на Ленинградском фронте.