* * *
Я всегда была милой послушной девочкой, и даже в трудно-подростковом возрасте ни у меня с родителями, ни у родителей со мной не было особых проблем. Зато сейчас… А мне ведь давно не пятнадцать лет и даже не двадцать пять!
Несколько дней назад Витька Кириллов уехал в одну из своих загадочных командировок, и когда он вернется, неизвестно. Может, через пару дней, может, через пару недель, а может, и через пару месяцев. И эта неопределенность здорово действует на нервы. А мама, как нарочно, решила воспользоваться его отсутствием для ведения душеспасительных бесед.
Даже интересно, почему так получилось: Гошку, моего напарника и наставника в нелегком труде частного детектива, вся семья приняла сразу и безоговорочно. И мама, и папа, и Маринка были бы счастливы увидеть его моим мужем. Кириллов же не прошел даже предварительный кастинг. Да, я помню, мне он с первого взгляда тоже совсем не понравился, но я-то привела в дом не постороннего, хмуро-язвительного мужика, который смотрел на меня, как на какой-то уцененный товар! Витя давно перестал притворяться, что не испытывает ко мне никаких чувств, кроме обычного раздражения на дур-баб, и с моими родными держался вполне корректно. А что получил в ответ?
Пожалуй, только Борис, муж Маринки, смотрел на него с интересом и пытался завязать разговор. Остальные же развернулись по полной программе. Настороженное молчание папы, натужное гостеприимство мамы или изысканное хамство моей младшей сестрицы – не знаю, что выглядело хуже. И почему, спрашивается? Конечно, в отличие от Гошки, на жизнерадостную дружелюбную болтовню Витька не способен, он вообще не склонен к ничего не значащим улыбкам и пустым разговорам. И хотя бы поэтому папе с мамой должен был понравиться выбор старшей дочери – серьезный молодой человек… хм, здесь надо было бы продолжить: с серьезной профессией и серьезными намерениями, но увы!
Мои родители – педагоги с почти шестидесятилетним стажем на двоих, и серьезная профессия, с их точки зрения, может быть только одна – учитель. Допускаются к рассмотрению врачи, инженеры, научные работники, и… и все. Витькина же служба с загадочной формулировкой «это немного связано с безопасностью» вызвала у папы с мамой только опасения и, надо признать, вполне разумные. Что же касается намерений… Мы любим друг друга, мы нужны друг другу, мы вместе – что может быть серьезнее? А то, что мы не заводим разговоров о свадьбе, это вообще никого не касается! В конце концов, Маринка прекрасно жила со своим Борисом почти год до того, как они поженились, и родителей это совершенно не волновало!
Ладно, пусть мой парень им не понравился, не понравился от слова «совсем», абсолютно – они взрослые люди и имеют право на собственное мнение. Но я тоже давно совершеннолетняя и тоже имею некоторые права. Например, право самой выбрать человека, с которым я хочу прожить всю жизнь, выбрать, не оглядываясь на предпочтения моей семьи! И разговоры, которые начинает мама, как только я попадаю ей в руки, разговоры, которые всегда начинаются словами: «Риточка, я все понимаю, но твой Витя…» не вызывают у меня ничего, кроме обиды и раздражения.
В общем, вы понимаете, почему сегодня я сбежала в офис, даже не позавтракав.