Читать Мартышк Моня

Что ж, дорогие мои читатели, решился я наконец начать свое повествование про один из самых бурных и насыщенных отрезков своей жизни, связанный с плотным изучением этнографии и фауны африканского континента.

Не скажу, что в среде людей, бороздящих моря и океаны, африканское направление было в фаворе и почёте, ибо подразумевало затяжные рейсы с непредсказуемой датой возвращения в родной порт, жару, сломанные кондиционеры на судах с ужасающе длинной историей со дня своего схода со стапелей. И вечный ремонт аппаратуры. Не добавляла популярности этим рейсам и криминогенная обстановка в странах черного континента.

Но полная моя несостоятельность, как взяткодателя в отдел кадров, решила мою судьбу на несколько лет, чему я по прошествии времени огорчаюсь не шибко.

Этот рейс изначально отличался от остальных веселым составом экипажа, главным отличительным качеством которого была замечательная коммуникабельность и сплоченность коллектива вокруг самого себя. Об этом говорит то, что запасы сухого вина, которое положено выдавать морякам после пересечения границы тропиков, было выпито еще в родном порту Таллинна. Ну, ничего, это позволило в тропических широтах при коммерческой жилке старпома потреблять на халяву Мартини вместо нелюбимого и кислейшего Ркацители и Вазисубани советского разлива.

Одно теперь понимается больше, чем тогда. Это офигенный респект капитану за его стремление выжить, не сойти с ума, и обеспечить безопасность мореплавания с учетом того, что весь экипаж имел ярко выраженную алкогольную зависимость, в то время, как капитан не пил даже крепкого кофе. Конечно, пословицу «если ты не пьешь, значит ты либо больной, либо подлец» никто не отменял.

Я снова опущу многие замечательные подробности пути из северных широт в южные, ибо они могут появиться по вашим заявкам отдельными рассказами («Митёк», «Как я сбрил усы», «Рыбаки Гвинеи-Биссау», «Ангольские зарисовки» и др.), и как того требует тема данного повествования, перейду к тому моменту, когда наш пароходик, дымя и попёрдывая от жары и перегара его экипажа, выгрузив стратегические запасы оружия, риса и кильки в томате для бойцов офигенной революционной армии черномазых, вышел из порта Луанды (Ангола) в турне загрузки по странам Западной Африки.

Что можно сказать о содержимом трюмов, кают и тайных нычек нашего парохода? По своему составу – это был цирк зверей господина-дрессировщика Дурова на дизельном ходу. Нет, несмотря на тяготы и лишения (отсутствие русской водки при наличии тяжелых ликёров и прочей дребедени в Анголе) экипаж оставил на чужом берегу белочек и прочих зеленых человечков, и мог называться гомосапиенсами без всякой натяжки и искажений. Но шум тропического леса с голосами попугайчиков, криками диких зверей перекрывал гул главного дизеля и вибрацию динамо-машин.

Волнистые попугайчики, хамоватые жако, ара и какаду учились мату со старательностью первоклашек, и казалось, что даже три обезьяны, отправившиеся в путь на Европу, начнут пить спирт и выходить на судовую вахту. И только их размеры отличали зверьков от некоторых членов экипажа, порой вынужденных даже не посещать кают-кампанию.