Быль сия или небыль (кто теперь скажет?) приключилась во времена далёкие, но не такие давние, когда богата была Русь, наша матушка, что светлым местом зовётся. Богата девицами добросердечными да богатырями славными. А уж светилася и сверкала Русь ярче злата-серебра. От высоких гор до глубоких рек сверкала жемчугами брежными и безбрежными.
В каждой реке и речечке, в каждом озерце и озере прекрасный жемчуг произрастал. А уж свойства его полезные да волшебные по всей Руси славились…
Во времена те в деревеньке не большой, не малой, где все друг друга знали, знали, да привечали, традиции чтили, старших уважали, младших не обижали, жила-поживала семья одна.
Мать Любава, что добротой своей на весь окрестный мир славилась. Отец Белогор, что велик был да справедлив. Да детишки малые, несмышлёные Варварушка и Миролюб. Семья известная была трудом своим по добыче жемчуга речного. И хоть труд сей был тяжёл и опасен, однако ж богата была Русь такими тружениками.
Любава с Белогором с младых ногтей обряд водоположения прошли, чтобы всеми силами родной деревне помогать, да жемчуга со дна Волги-матушки доставать. Знали хитрости, умели так чудодейственной мазью, что из яда жабы да травы челебухи изготовляли, тело намастить, что в водице речной студёной чувствовали себя, будто русалки. В глубины речные ныряли. Со зверьём дружбу водили. Моллюски перед ними раковины свои сами открывали, жемчугами похваляясь.
Жила так деревенька, горя не знала. Жемчугами, со дна речного добытыми, красны девицы ушки свои бархатные да шеи атласные украшали. А уж если хворь какая с кем приключалася али немочь, так ценнее жемчужной пыли не сыскать было. Так и повелось, что и деревня, и сёла окрестные знатным здоровьем жителей своих славились.
Но беда пришла, откуда не ждали.
Не уберёгся Белогор от напасти страшной. Укусил его Змий Зелёный, что под водой водился, да честных тружеников поджидал. И хоть ведал Белогор все премудрости, ан не смог себя уберечь… Весь болотной жижей покрылся и внутри, и снаружи. Боль да отчаяние стали верными спутниками добра молодца, и только горячая вода могла те боль и отчаяние унять…
Приходил Белогор в избу свою ни жив, ни мёртв. Глаза его, прежде ясные, на глазищи водяного стали похожи. Стал Белогор жену родную, прежде такую любимую, обижать, словами бранными ругать, косу русу на кулак богатырский мотать. Не мила стала жёнка ему, всё больше к русалкам да к водяным тело тянулося в надежде покой найти и успокоение…
Превратилася жизнь Любавы в Ад кромешный. И хоть сильна была девица и телом, и душой, а всё ж не знала, как с бедой, семью постигшей, справиться. Как мужа, что раньше добротой своей да справедливостью на всю деревню славен был, а уж её с детишками малыми на руках носил, плечом богатырским от напастей закрывал, от болезни исцелить.