Мать поцеловала заснувшего Егорушку в лобик. Погасила ночник и собралась пойти на кухню, как вдруг раздался шум. Мать вернулась в комнату сына. Егорушка спал с распростертыми ручками и сладко посапывал.
«Все тихо, вроде», – подумала женщина. Она внимательно окинула взглядом сына и увидела, что игрушечные лапти, с которыми уснул сынишка, упали на пол.
«Надо же, сыну так нравились эти лапти, играл с ними целыми днями, а тут один лапоть порвался, и сын забросил их в угол кровати».
Она сразу вспомнила слова сына за ужином: «Мама, зачем мне испорченные игрушки? Папа сказал, что нужно со всеми сломанными и ненужными вещами расставаться под Новый год! Я их выкину, а вы мне новые купите играть!».
Женщина подняла упавшие лапти и положила на стул рядом с кроватью. «Они такие мягкие и нежные, как живые!» – удивилась она и пошла на кухню.
Только она прикрыла дверь, как шум повторился снова. Лапти зашевелились.
* * * * *
Жили-были у Егорушки лапти. Лапоть Левый и лапоть Правый. Жили, не тужили. Сорились, ругались, дразнились, обзывались. Лапоть Левый был задирой, забиякой и пронырой. Правый – вовсе был простак, с рваной пяткой, в общем, так!
Родились лапти давным-давно. Сплел их из соломы деревенский сирота Егорушка. Он жил в небольшой избушке, в небольшой деревушке под названием «Лапоток». Паренек он был хороший, рукодельный и пригожий. Плел для жителей деревни корзины, лапти, тем и жил.
Свои первые лапти Левый и Правый, Егорушка сплел давно и они ему очень нравились. Он ни разу не надевал их, берег. Лапти висели на большом гвозде перед печкой, и Егорушка любовался ими каждый день.
Но однажды, Егорушка обнаружил на Правом лапте дыру.
– Вот те раз! Значит, Маруська и сюда добралась!
Маруська – это мышка, но не норушка. Она жила в избе вместе с Егорушкой и являлась полноценной хозяйкой дома. У Маруськи была своя кроватка – коробочка и две миски: для воды и зерна. Но Маруська никогда бы не стала грызть вещи друга. Да, бывало, она таскала крупу из мешка, но это просто, чтобы пошалить, а так – ни-ни, тем более грызть что-то.
– Это не я! – пискнула мышка, когда Егорушка отругал ее за испорченный лапоть.