– Гав, моя помощь нужна?! – громко крикнул Мотопёс. Уши торчком. Глаза горят. Рыжие бока сияют. Здесь его каждый волк знает. Да что там волк – любой крот знает. Мотопёс – лесной спасатель.
Ответа не последовало. Ры-ры! – Мотопёс газанул и ринулся навстречу Вороне и её группе. Наконец Ворона заметила его, вытащила свисток из-под спортивной красной куртки и дунула в него: «Фьюи-фьюи-фьюи!» Значит, привал. Уставшие лыжники сняли лыжи, кинули их в кучу и плюхнулись прямо в снег. Ворона собиралась каркнуть на них– как никак их тренер, но пока не стала клюв разевать: сама виновата перед ними.
– И что на этот раз? – спросил Мотопёс у Вороны.
– Кар. Кар-кар-кар! – сначала выругалась Ворона. Потом уже спокойнее добавила: – На соревнованиях мы были. Вот угокраздило, вернее, угораздило меня забыть лыжную мазь на базе.
– Я же предупреждал: погода поменяется. А ты что сказала?
– Наши лыжи никакой погоды не боятся.
– Вот сама и накаркала.
– Накаркала – не накаркала. А ребята мои, поди, уже лап не чуют, – махнула от горечи Ворона и оглянулась на лыжников. У Зайчонка от усталости уши скрутились. Барсучонок вообще лежал – лапки кверху, хвост сник. Медвежонок был грустный-грустный.
– Ну так что мы лежим? Прыгайте в сани – скоро дома будете! – подбодрил их Мотопёс.
Спортсмены подобрали лыжи и стали швырять их в сани.
– Гав. Осторожнее! Аккуратно лыжи сложите, с одной стороны.
– А почему? – поинтересовался Медвежонок. Любопытство не покидало его даже при сильной усталости.
– По технике безопасности. Если вы вот так сядете на лыжи, можете поскользнуться и получить ушибы… – стал объяснять Мотопёс.
– Так, без болтовни, – каркнула Ворона. – Сели и поехали. Вечером вам надо быть на Главной поляне.
– Почему-у-у? – воскликнули хором все лыжники.
– Ёлку украшать будем. Только надо принести из дома ёлочные игрушки. – Ворона прыгнула в сани, и Мотопёс с рёвом тронулся с места. Столько пассажиров разом он ещё не возил. Медведица и то столько не весит. Вроде все худые, а тяжелющие. Видимо, много и часто кушают. Не то что Мотопёс – утром зальёт в живот бензин и весь день сытый.
Мотопёс не успел увернуться: прямо на него рухнула большая снежная глыба. «Апчхи! Апчхи! Апчхи!» – раз тридцать чихнул спасатель. Затем начал дрыгать своими короткими и длинными деталями, пружинами и гайками – брик-брюк-бряк! Ну надо же! Он весь забился снегом, словно сугроб протаранил.
– Прости меня, пожалуйста! – Кто-то стал заботливо протирать глаза Мотопсу варежкой, стряхивать снег со спины и головы.
Мотопёс моргнул пару раз и наконец начал видеть:
– А, это ты, Медведица? – удивился он.
– А про кого ты подумал, Мотопёсушка?
– Думал, в меня снеговиком запустили.
– Ой, со всеми хлопотами мы и снеговика ещё не слепили. Спасибо, что напомнил.
– Какие хлопоты? Зря всё это. Только себя лишними делами загружаете.
– Не ворчи, Мотопёсушка. Ничего тут лишнего нету. Всё, что мы делаем перед Новым годом, это… ну как сказать… волшебство. Представь, что ты – ёлка, и каждый знакомый дарит тебе то игрушку, то шишку, то мандарин. А тебе хочется от этого танцевать и кружить по лесу, ловить снежные фонтаны и всем делать добро.
– Добро я делаю постоянно, – возразил Мотопёс. – А вот остальное представить не могу. Я простой железный пёс, без ваших там фантазий и мечтаний.