Жил был Крокх,
Ничем не плох.
Он поесть любил
И воришкой слыл.
***
В этот день Крокху не повезло – на детской площадке рядом с его домом не оставили ни одного ведерка, ни единой лопатки, ни даже крохотных санок. Крокх два раза обошел вокруг крутой снежной горки. Завернул к песочницам. Неужели никто ничего не забыл?
Дома он забрался в большое кресло и стал смотреть на то, как мимо его окна снуют сапоги, ботинки и валенки. Крошка Крокх подумал, что если к нему заглянет Мурка, то день будет не таким уж и плохим. И стал высматривать в окне белые пушистые лапки. Разглядеть их было непросто, ведь когда шел снег, белая Мура становилась почти невидимой.
Но снегопад закончился, и тропинка быстро стала грязной. Тогда Крокх подумал, что будет жаль, если Мура пойдет по такой грязи своими красивыми лапками. Решил, что ей тогда и вовсе не нужно приходить. И ждать перестал.
Он обвел глазами свое жилище. Комнатушка в подвале многоэтажки согревалась оранжевым светом ночника. На одной из стен располагался огромный стеллаж, который от пола до потолка был завален игрушками. Вот кукла. Ее Крокх нашел в песочнице в дальнем конце детской площадки. А вот самокат – его забыл у подъезда самый главный проказник двора Колька. А эти цветные пупырчатые штуки – Машкины. Ну как Машкины. Были ее, пока она их у Светы не проспорила.
Крокх помотал головой, стряхивая дремоту. Включил ночник и вновь посмотрел в окно. Теперь в нем не было сапог, а было его, Крокха, лицо. Как же Крошка завидовал другим детям! У всех уши были маленькие и легко прятались под зимними шапками. Его же топорщились, как у жирафа. На кончиках раздваивались и лохматились. Круглое лицо было в целом обычным, если бы не чересчур большой нос и торчащие клыки. А руки? Вовсе не руки, а настоящие лапы. На них росла шерсть, как и на Муркиных, но не белая и мягкая, а жесткая, как прутья веника. Носил Крокх теплый зеленый жилет и большую вязаную шапку с дырочками для ушей. Он не снимал их даже летом, потому что ему всегда было холодно. Работой Крокха было собирать детские игрушки и не попадаться никому на глаза.
Жилось ему одиноко и скучно. Ребятня на площадке была совсем на него не похожа. Один раз Крокх вышел из дома чуть раньше сумерек и встретил розовощекую девочку лет пяти. Та пару раз моргнула, скривила губы и заплакала. И давай в него пальцем тыкать, маме показывать: «Ма-а-ам!» Еле увернулся от подозрительных материнских глаз. И больше не высовывался из дома, пока темнота не становилась такой же плотной, как шторы на его окне.
Сегодня Крокх решил лечь спать пораньше, чтобы не думать о своей неудаче.
***
А вот Вероника и Миша спать не хотели. Телевизор манил мультиками, папа – игрой в прятки. Но мама сделала строгое лицо и выключила свет.
– Спать пора! Прятки и мультфильмы будут завтра.
По потолку рассыпались мелкие звездочки от ночника. Вероника представила, будто над ними настоящее звездное небо. Она пыталась рассмотреть созвездия и в конце концов захотела спать. А Миша забрался на второй этаж кровати и достал из-под подушки маленький конверт.
– Положи на место, – скомандовала Вероника. – Если постоянно его трогать, нам нечего будет отдавать Деду Морозу.
– Еще разочек посмотрю и все.