Дорогой друг!
Эта книга о самой обычной девочке Люсе и её брате Стёпке. Люсе – семь, а Стёпке – девять, вместе с мамой, папой и младшей сестрой Верочкой они живут в большом доме на десятом этаже.
Люся ходит в бассейн и на танцы, а Стёпка – в школу и на футбол.
В будни у них со Стёпкой «график», он же «режим», он же «дисциплина», или, как говорит мама, «распорядок».
Зато по выходным – дача! А там – счастье.
Во-первых, бабушка и дед многое разрешают.
Повиснешь у деда на ноге, десять раз скажешь «пожааааалуйста!» (а лучше «умоляяяяю!») – и дело в шляпе. Конфета в кармане, мультик на экране.
С мамой такое не работает. Висни не висни – сначала суп, потом десерт.
Хотя разве яблоко – это десерт?..
Десерт – это наслаждение. По крайней мере папа, когда ест сладкое, закрывает глаза и говорит: «Ммм, наслаждение!» Наслаждение – это такое чувство, от которого ооочень хорошо!
Мама же говорит про яблоко «сплошные витамины». А эта фраза не сулит наслаждений. То же самое она говорит про кабачки, петрушку и Стёпкин ночной кошмар – капусту брокколи. Какое уж тут наслаждение?
Во-вторых, на даче живёт Джульетта – белая болонка с чёрным, похожим на жучка носом. Дедушка, которому Джульетта порвала все носки, называет её Собака, а бабушка – Жуленька.
А ещё дача – это дом. Два этажа тайных и явных наслаждений! Не считая гаража и чердака.
Любопытство – вот что они со Стёпкой чаще всего испытывают на даче.
Сколько там интересного! Бусы, которые бабушка носила в двадцать лет, мамины детские лосины, шали с кисточками, ботинки на платформе, фуражка прадеда, Стёпкина первая пижама, фенечки из бисера, парик, боа, очки без стёкол и сумочка с блестюшками. Всё это можно разложить на полу и устроить восточный базар.
Ещё можно залезть в шкаф со стеклянными дверцами, который дед называет буфетом (а бабушка почему-то горкой). Там, в этом сказочном ларце, и коробки конфет, и графин точь-в-точь как Эйфелева башня, и чашечки с золотыми блюдцами, и даже бабушкины серёжки в сахарнице с ангелком.
А ещё градусник! Который ни в коем случае нельзя разбить – иначе ртуть вытечет и всех отравит. Поэтому градусник лежит без чехла на саааамом краю стеклянной полочки – именно там, куда они со Стёпкой лезут чаще всего.
В буфет – или горку? – хорошо лазить днём, а вот вечером, в темноте, когда во внутреннем зеркале видишь то ли своё отражение, то ли монстра-зомбака из Стёпкиных рассказов, аж мурашки по спине. Это страх! Когда Люсе страшно, у неё всегда по спине бегут мурашки, а коленки, наоборот, становятся горячие-горячие и как будто дрожат.
Схватишь фарфоровую куколку – и пулей на базу, в Стёпкин шкаф, который вообще-то не шкаф, а ниша в стене за шторами.
Там у Стёпки трон, царское опахало и ещё ряд необходимых царю предметов (игра в царя – его любимая). Люсе царствовать не разрешается. И даже в царицы её Стёпка не берёт. Разве справедливо? Нет!
Мама в таких случаях говорит: «Обсудите ситуацию!» – но Люсе обсуждать ничего не хочется, а хочется треснуть Стёпке как следует. Потому что Люся ощущает гнев. А иногда даже ярость – она ещё сильнее гнева! Тогда мама говорит ей: «Нарисуй, как ты злишься», – и Люся рисует что-то большое и красное. А потом рвёт свой рисунок на мелкие кусочки – и сразу становится спокойнее. Тут уже можно и «обсудить ситуацию».