– Кунт, подъём! Вставай, безмозглый энзуми! Если увижу, что ты опять корм у свиней воруешь, подвешу на солнце! Прожаришься немного. Может, хотя бы это тебе мозги вправит. И вообще, почему ты в свинарнике валяешься?!
Противный голос с визгливыми нотками разбудил его.
Ичиро с трудом перевалился на бок и уставился в потолок. В покрытую тростником крышу проникали лучи солнца. Непослушное тело не откликалось на команды мозга и казалось ватным. Мысли путались. С обонянием и зрением было что-то не в порядке.
Несколько пинков прилетело в бок. Совсем не больно. Едва ощутимые толчки почувствовал Ичиро.
– Ты что, совсем страх потерял, свинопас?! Или ты болен? Тогда тебя скормят свиньям! А ну иди сюда!
Мужчина в соломенной шляпе и безрукавке на голое тело подцепил его крюком на конце палки за воротник и волоком потащил наружу.
Ичиро увидел во дворе похрюкивающих свиней, лежавших в лужах и наслаждавшихся жизнью. В нос ударил запах свинарника. В открытый рот вместо воздуха влетела грязь. Ичиро терял сознание и вновь приходил в себя.
Мужчина волоком протащил его по дерьму и выбросил на дорогу.
– Что тут происходит? Почему свиней ещё не отогнали на пастбище? Ты плетей захотел, надзиратель Гасоки? – хмурый старик, опираясь на клюку, прихрамывая подошёл к ним и остановился, сурово смотря на мужчину.
– Простите меня, Зу’Кайджо, – угодливо расплылся в улыбке надзиратель, присогнув колени, – этот грязный полукровка никак не приходит в себя.
– Болен? – Подошёл поближе к Ичиро староста и ткнул его клюкой. – Если так, то нужно назначить нового свинопаса, а этого разделать на корм. Вас что, всему учить надо?
Кайджо с наслаждением огрел клюкой Гасоки. Если не держать этих уродцев железной рукой, вмиг расслабятся. Нужно постоянно запугивать их, иначе уважать перестанут.
Ичиро от услышанного замутило. Он, потомственный аристократ, тёмный маг – свинопас?! Да что вообще происходит?! В голове – мешанина из мыслей, не желавших выстраиваться в стройный логический ряд. Из глубины желудка поднялась горькая волна и изо рта вырвался вонючий поток. Капли рвоты упали на ноги старосты.
Кайджо взбесился. Кайджо впал в ярость.
– Вонючий полукровка! Грязный свинопас! – Клюка от частых ударов окрасилась в красный цвет, но староста и не думал останавливаться. – Я держу тебя из жалости, а ты смеешь плевать в благодетеля?! Ты пойдёшь на корм своим подружкам свиньям!
– Я – Ичиро Хаяси! – прохрипел полукровка.
– Чего ты там бормочешь? – староста от удивления даже перестал бить свинопаса. Виданное ли дело, после стольких лет этот раб наконец-то забормотал.
– Я – Рё’Ичиро из рода Хаяси клана… – в этом месте юнец замолчал.
Староста огрел его клюкой по лицу, зайдясь хрипловатым смехом.
– Аха-ха-ха-ха, Рё’Ичиро, ха-ха, Хаяси, аха-хаха-хаха. Очнись! Ты – полукровка, ничтожество! Отец твой – никчёмный джигат, приткнувший свой отросток в женщину хомо. А ты отнёс себя к благородной касте! Аха-ха-ха. Ты, свинопас, раб. И сдохнешь свинопасом. Смирись с этим.
Гасоки благоразумно отошёл за спину старосты, сжавшись в маленький комок. Он прекрасно знал, какой скверный и злопамятный характер у Кайджо.