⇚ На страницу книги

Читать Шуга

Шрифт

Интервал

* * *

Шуга

Вдоль берегов идёт шуга.

Вдоль берегов идём и мы.

И это значит – два шага

Земле осталось до зимы.

Зима найдёт нас поутру

И встретит будто невзначай,

Присядет к нашему костру,

А мы заварим крепкий чай.

И не оглянемся уже,

Всё лету прошлому простив,

На этом снежном рубеже

В себе рубеж переступив.

А по берёзовым листам

Ударят заморозки влёт.

Потом настанет ледостав,

Настынет в заберегах лёд.

И так нам жить: любить снега

И не просить тепла взаймы.

Шуга идёт, и два шага

Земле осталось до зимы.

«Уже изобретён велосипед…»

Уже изобретён велосипед.

Уже приобретён в универмаге.

Со странным чувством страха и отваги

В седло садится мальчик. И вослед

Ему кричат товарищи: «Крути,

Крути!..» Но солнце путается в спицах,

А руль никак не выберет пути –

И мальчик падает. И вновь садится!

Из-под веснушек – и беда, и боль.

Друзья, орите вслед ему, орите!

Нас только скорость держит на орбите,

Крути педали, маленький, изволь.

Крути, крути, – пусть наслезит глаза

Шершавый ветер. Важно – скорость выжать,

И ритм принять, и всей душою выжить.

Крути, не нажимай на тормоза!

«Мы шли сквозь лес. Работы полевые…»

Н. Торопову

Мы шли сквозь лес. Работы полевые

До блеска раскатали колею.

У леса и у поля на краю

Я ощутил вкус времени впервые.

И замер – будто с книгою в руке,

И прочитал, раскрыв на серединке:

К земле снижались быстрые снежинки,

Светился мокрый лист на сапоге.

Спешил октябрь заполонить пространство.

Студент-подросток в куртке до колен,

Я уловил простое постоянство

В круговращенье этих перемен.

Был тот же день – но явственней и шире,

И было трудно осознать вполне,

Что в этом повторяющемся мире

Уж никогда не повториться мне!

Шли обнажённым полем. Из-под ног

Катились клубни бело-голубые.

Железно-кислый, на губах, впервые, –

Вкус времени был внятен и жесток…

О высшей математике

Математик дедушка Сокольский:

– С вами мы ровесники, – сказал.

И, хотя вопрос довольно скользкий,

Очень быстро это доказал.

Непростую объясняя тему,

Может, претендуя на почин,

Жизнь свою и нашу свёл в систему

Бесконечно малых величин.

Выстроил каракулей цепочку,

А когда расчёты завершил,

Знак «равно» поставил, после – точку, –

Так, что мел в кусочки раскрошил.

Говорил он: – Юноши, поверьте! –

И в его глазах смеялся бес.

Вышло: мы равны до самой смерти

В высшей математике чудес.

По-его и вышло, как ни странно.

Как ни странно, так тому и быть.

Повторял Сокольский неустанно:

– Надо математику любить!

Поднимал он палец, как указку.

Вот такие, стало быть, дела:

Мы тогда решили – это сказка.

Это только присказка была.

Художник

Не акварелью и не маслом –

Мальчишка кровью холст измазал.

С мольберта, обретая тело,

Девчонка грустная смотрела.

Был холст – как хрупкое растение,

И был мальчишка этот мал,

Стояли сверстники растерянно,

Он сам растерянный стоял.

О, страстность тяги к начинанию,

Исканий вечная стезя.

Был этот холст таким нечаянным,

Таким, что искренней нельзя!

Руководитель изостудии

Мазилу ласково журил.

Со стен великие, как судьи,

Портретно сгрудились в жюри.

1966

В марте

Теряю суть, как высоту.

Теряю пульс авиалиний,

Рву воротник и аварийно

Катапультируюсь в весну!