Молоток трижды стукнул, призывая всех к тишине. Большинство затихли, но кто-то продолжил переглядываться, что было громче любого гомона. Андра наклонилась к уху друга, не желая прерываться на острой точке, но Дитр лишь покачал головой.
– Благодарю за внимание, коллеги и уважаемые слушатели, – заговорил Председатель, поправляя церемониальный полушлем. Председателем избрали столичного мэра за неимением иной идеально и в равной степени не подходящей всем кандидатуры. – Продолжайте, госпожа Круста.
Равила Круста сделала вид, что отпила из кривого стаканчика, хотя губы у нее не пересохли, а голос не шёл трещинами, как бывает при сильном волнении.
– Мы общались сорок шесть лет после окончания института – по переписке. Это все, что я могу сказать.
– То есть вы можете сказать, что вы и Рофомм Ребус были дружны? – продолжил Обвинитель.
– Я не могу сказать, что мы были друзьями.
– Вы были в приятельственных отношениях?
– Между нами не было неприязни.
– Так вы можете описать отношения с самым всемирно опасным массовым и серийным убийцей как позитивные? Или вас принудили к таким отношениям?
– Я поддерживала их сама и по всемирной воле, – она нахмурилась, словно вспоминая, и морщины всколыхнулись на её узком длинном лбу. – Я не могу описать их как дружеские, приятельские или романтические в любом смысле. Мы поддерживали интеллектуальную связь. Как вы видите из писем…
– Прошу простить, – Председатель прервал её движением руки. – Не могли бы вы вывести на стену светографии некоторых писем?
– Каких, господин Председатель? – спросил Секретарь, открывая светоскоп.
– По два на выбор господина Обвинителя и госпожи Защитника.
– Год тысяча десять, день двухсотый, письмо госпожи Крусты Ребусу, а также ответное письмо Ребуса, – проговорил Обвинитель.
– Год тысяча двадцать один, день шестой, письмо Ребуса, – сказала Защитник.
– И это всё? – уточнил Секретарь.
– Да, это всё. Всего одно с моей стороны.
Секретарь дал знак осветительному персоналу, чтобы они приглушили газ, и люстра на потолке превратилась в полчище едва заметных огоньков, остались лишь пошептывающие настольные лампы на столах у слушателей. На стене за спиной у Председателя появились увеличенные светом буквы на желтоватой бумаге. Секретарь взял три папки со стола и стал раздавать их по рядам слушателей – каждому по три листа перепечатанных писем. Андра недовольно пробормотала, что изучила материалы дела еще до суда, а эти формальности лишь задерживают процесс, который и так длится уже пять дней. Дитр же принялся настолько быстро, насколько он мог в полумраке, читать письма, пока Секретарь обходил верхние ряды.
«Равила, коллега моя», – начиналось первое письмо Ребуса, а второе было без обращения. Дитр скосил глаза на Андру, которая быстро подчеркивала фразы в письме Крусты.
С уважением не соглашусь с тобой.
Ты концептуально не прав, но я понимаю.
Недостаточно исключительно для такого, как ты.
– У вас будет позже время изучить письма подробнее. Кроме того, вам будет предоставлена вся переписка в хронологическом порядке – перепечатанная и заверенная, – сказал Председатель и снова стукнул молотком, чтобы все перестали шуршать перепечатками.