Читать Вуду

Моему любимому человеку,

жене Александре, посвящается.

«Есть многое на свете, друг Горацио

Что и не снилось нашим мудрецам».

У. Шекспир

Сашка уже проснулся, но открывать глаза не хотелось. Он любил это время суток, когда тёплый и ласковый луч солнца грел щёку, из открытого окна доносились звуки проснувшейся деревни, щебета ранних птиц и невероятные запахи сирени растущей под окном, тонкий и пьянящий аромат которой растекались по всему расслабленному телу, наполняя всю душу теплом и умиротворением. А ещё Сашка очень любил запахи ландыша и фиалки. Под окном рядом с кустами сирени, бабушка, зная Сашкину страсть, где-то нашла и высадила дикие ландыши. Они хорошо прижились на новом месте. Эти удивительно маленькие, белоснежные цветочки-колокольчики с темно-зелеными крупными листьями источают непередаваемые и неповторимые по своей насыщенности запахи и дарят красоту внешней чистоты растения. А в саду за домом Сашка мог часами лежать на траве, где цвели крохотные, но до головокружения ароматные фиолетово-синие дикие фиалки. Их запах, свежесть и нежность просто поражали. Как, такой крохотный, с детский ноготок цветочек может источать столь сильный аромат и быть таким совершенным по своей форме? В свои восемь лет Сашка не был неженкой, он просто любил то, что ему нравилось и что он просто, искренне, по-детски любил, воспринимал, чувствовал, оценивал.

Тонкое, хотя и ватное одеяло, пошитое из разноцветных кусочков ткани, было пёстрым, прохладным, легким и уютным. Так бы и лежал под ним долго-долго! Окно завешено марлей, закрепленной на деревянной раме крупными, слегка проржавелыми кнопками, что не давало комарам и мухам проникнуть к Сашкиному ложу. Недалеко от постели с потолка свисала ещё и ловушка для мух – липкая крученая лента, выходящая из маленького бумажного тюбика. С улицы тянуло свежестью и каким-то блаженным спокойствием, нарушаемым заливистым пением жаворонков и чириканием воробьёв. Едва слышны негромкие и неспешные женские разговоры. Сашка узнал голос матери, значить она уже отогнала нашу кормилицу Зорьку на выгон в центре деревни. Сюда с раннего утра сгоняют коров с подворьев, и уже потом пастухи, хлёстко щёлкая кнутами, вели стадо на луга. Хотя это была Сашкина негласная обязанность, но сегодня ему дали поспать подольше. Корова-кормилица и любимица дома была красивой, чистой, ухоженно и умной. Она сама могла доходить до выгона и вечером возвращаться ко двору, но ей, видимо, доставляло удовольствие Сашкино сопровождение, с тонкой лозиной в руке и гордым покрикиванием, подражая манерам, настоящего пастуха. Зорьке даже частенько приходилось вставать на защиту маленького погонщика, когда соседская вредная корова чуть ли не каждый вечер старалась боднуть Сашку. Заметив злонамеренное стремление животного зацепить рогами ребенка, Зорька устремлялась наперерез, отгоняла её и всем своим телом прикрывала мальчишку. Сама же проявляла терпение и равнодушие к Сашкиным выходкам. Так, однажды, подойдя к своему двору, где за день поставили новые ворота, Зорька остановилась в недоумении и не торопилась входить во двор. Сашка же с нетерпением хлестал её лозиной, требуя скорейшего послушания. Корова терпела долго, потом медленно подняла заднюю ногу и копытом в грудь оттолкнула, отодвинула надоедливого малыша. Не ударила! Именно оттолкнула – вот в чём был смысл поступка умного животного. А ведь её удар копытом для ребёнка мог быть просто смертельным, в лучшем случае – увечным. Сашкина мать видела это всё из окна дома. Первоначальный испуг впоследствии перерос в искреннюю радость и любовь к благородному поступку животного. После такого случая о Зорьке, её доброте и добродушии ещё долго говорила вся деревня.