⇚ На страницу книги

Читать Основы ксенологии. Память предков

Шрифт
Интервал

На Праксосе раньше мне еще не доводилось бывать. Звали меня туда давно, но вот полететь удалось только сейчас. Вытащил меня туда Паштет – мой друг Пашка, потому что больше не мог смотреть на то, как его приятель "киснет в своем болоте". Да, я и вправду был в последнее время не в себе, особенно после похорон отца. Прошло уже довольно много времени, а мне все никак не удавалось перестать винить себя в том, что виделся с ним очень редко. Работа, конечно, спасала, но Паштет сказал, что обязательно нужна смена обстановки, тем более я давно хотел познакомиться с праксосинянами лично. А еще я не мог не побывать в месте, где добывался самый редкий в Галактике минерал – кренориум.

Таким образом я и оказался здесь – на борту скоростного космического лайнера, следующего до Зета-Би через несколько остановок, включающих в себя и планету Праксос. Ах, да! Я не представился. Зовут меня архаичным именем Геннадий, на котором очень настаивал мой дед, а фамилия моя – Рарус, что на латыни означает – редкий. Друзья меня так и называют – Редкий Ген, а некоторые в шутку кличут Раритетом. Да я и не против. Внешность у меня вполне заурядная, но вниманием женским не обделен. В отличие от жизнерадостного оптимиста Пашки, я довольно унылая и занудная личность, но это говорят те, кто плохо меня знает. В кругу друзей я еще тот балагур, и иногда фиг заткнешь.

Но мы отвлеклись.

На Праксос я хотел попасть не только из туристическо-развлекательных соображений, туда меня вело профессиональное любопытство. Дело в том, что моя профессия – ксенолог. Это те люди, которые изучают инопланетную форму жизни, ее физиологические и психологические особенности. Ксенология, в том виде, в котором она существует сейчас, – достаточно молодая наука, и нас, ксенологов, совсем немного. Вот мы и стараемся своими силами, то тут, то там пополнить новой информацией свои знания, а также общую базу инопланетных форм жизни.

На космодроме было пусто, скорее всего, из-за позднего вечера и погоды – шел сильный дождь. Холодина жуткая! Ледяные капли попадали за шиворот, стекали с головы на лицо, заливая глаза, пока пассажиры перебегали из уютного сухого космопорта в местный аналог земного автобуса. Пашка держал над головой небольшой городской рюкзак, но это не помешало ему промокнуть до нитки. Мы подхватили свои вещи и побежали вслед за стайкой пассажиров, которые запрыгивали на подножку просторного автобуса и исчезали в его недрах. Я с детства любил дождь, и промокнуть для меня не было большой бедой, но этот ливень был слишком холодным и колючим. Каким я буду врачом, если подцеплю какую-нибудь простуду, едва сойдя с корабля?

Дождавшись последних пассажиров, автобус тронулся, так и не закрыв двери. Несмотря на то, что Галактическое сообщество построило на Праксосе космодром, цивилизация планеты так и осталась на уровне земного двадцатого века. Видимость была нулевая. Не представляю, как в такую погоду можно еще и транспортом управлять. Невозмутимый водитель-праксосинянин насвистывал какую-то мелодию, переключая рычаги, а автобус весело подпрыгивал на неровностях дороги, унося своих пассажиров в непроглядную мокрую неизвестность.

Отель оказался небольшим, двухэтажным, как многие здания в городке близ космопорта. Пожилая праксосинянка выдала нам с Паштетом ключи и пару одеял. Пока она провожала нас на второй этаж к комнатам, ворча по поводу льющейся с нашей одежды воды, я украдкой рассматривал ее. Жители Праксоса были весьма похожи на людей, но с очевидными отличиями: сероватая кожа, большие оттопыренные уши, складки вокруг них, похожие на жабры, крупный нос, узкий рот и редкая растительность на голове. Но при этом, у них были большие красивые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Рост среднего праксосинянина был немного ниже человеческого, телосложение скорее худощавое. Конечно, я видел раньше изображения и фотографии праксосинян, но вживую – это совершенно другое.