⇚ На страницу книги

Читать Контролируемая авария

Шрифт
Интервал


ГЛАВА I

К сожалению или к счастью, по прошествии определенного промежутка времени даже самая романтичная профессия, изначально казавшаяся сосредоточием сплошного удовольствия от выполняемой работы, неизбежно превращается в повседневную рутину, и в итоге мы всё реже замечаем прекрасное в обыденном, притом, что фактически романтика никуда не девается, а всего лишь безнадежно тонет под толщей многочисленных обязанностей далеко не возвышенного свойства. В моем конкретном случае отрезвляющий момент наступил под конец первого года в авиакомпании, и я всерьез задумалась, а не лучше ли для меня будет решительно проститься с восторженными ожиданиями и в буквальном смысле спуститься с небес на землю вместо того, чтобы самозабвенно продолжать регулярно витать в облаках. Но записываясь на собеседование к национальному авиаперевозчику, я и не подозревала, как сильно впоследствии затянет меня совершенно иной ритм жизни, ничуть не похожий на унылый и однообразный труд офисного планктона, на представителей которого я теперь в зависимости от текущих обстоятельств смотрела либо свысока, либо с тщательно скрываемой завистью.

Я отродясь не принадлежала к числу тех, кто с ранней юности мечтал стать бортпроводником, и уж тем более никогда не планировала связать свою судьбу с самолетами. Если уж совсем не грешить против истины, я вообще не чувствовала явного призвания к какой-либо деятельности, и преимущественно плыла по течению, ориентируясь на путеводные маяки общественного мнения, однако, когда после окончания института, я так и не смогла трудоустроиться по специальности, необходимость оплачивать аренду жилья в небезосновательно славящейся космическими расценками столице вынудила меня рассматривать любые варианты. Как это нередко происходит, туда, куда я не особо-то и стремилась, меня взяли с первой попытки: я успешно преодолела несколько туров достаточно внушительного конкурса, без малейших усилий обаяла строгих членов комиссии, играючи прошла все этапы ВЛЭК1 и уже вскоре была официально зачислена на трехмесячные курсы стюардесс. До последнего мне толком не верилось, что однажды меня допустят к полетам, и я не прекращала параллельно искать более «приземленную» работу до тех пор, пока впервые не отправилась на стажировку. По возращении из рейса я уже была твердо уверена, что останусь в гражданской авиации, и хотя за минувшие с того дня три года у меня неоднократно появлялись поводы горько раскаяться в своем несколько поспешном выборе, я больше не представляла себя в другой сфере.

Благодаря эстафетам, я побывала в десятке экзотических стран и в перерывах между рейсами от души погрелась на солнышке всемирно известных курортов, я облетела практически весь мир, и, если упустить кое-какие мелкие нюансы вроде того, что на разворотах мои впечатления ограничивались лишь скудным обзором из окна гостиницы, а то и вовсе видом из иллюминатора на взлетно-посадочную полосу, по количеству посещенных городов я сейчас не уступала самым заядлым путешественникам. Естественно, что перед тем, как попасть на международные линии, я по полной программе отпахала на внутренних рейсах, где пресловутой романтики присутствовало примерно в той же мере, что и пользы для желудка в просроченных консервах, и также успела поработать на чартерах, оставивших у меня непреходящее чувства панического ужаса, сравнимого разве что с невыходом шасси у идущего на посадку лайнера. Судя по откровенно скотскому поведению, направляющиеся к турецким берегам пассажиры искренне полагали, что система «всё включено» начинается в аккурат на борту самолета, и воспринимали бортпроводников исключительно в качестве обслуживающего персонала. Даже будучи абсолютно трезвыми, наши соотечественники постоянно демонстрировали неподражаемые образчики бытового хамства, а уж стоило данной категории граждан принять на грудь, как в салоне мгновенно начинался форменный дурдом, в котором именно стюардессам выпадала малопочетная роль санитаров, отчаянно пытающихся утихомирить буйных пациентов. Пассажиры чартеров крыли бортпроводников отборным матом, в пьяном угаре дрались друг с другом, занимались сексом в туалетах, а особо тяжких случаях и вовсе принимались ломиться в кабину пилотов. Справедливости ради, нужно сказать, что на обратном пути вся эта публика выглядела гораздо более спокойной и умиротворенной, однако, у меня в памяти навеки отложился леденящий душу эпизод, когда мне пришлось связывать одного такого дебошира специальной пломбой, предварительно въехав тому ребром ладони по подбородку. Впрочем, мне тогда, по всем признакам, еще здорово повезло: хотя мой «клиент» угомонился не сразу и еще долго жирной гусеницей ползал по салону, пугая незадачливых попутчиков, я бы не хотела разделить судьбу моей коллеги с печально знаменитого чартера в Доминиканскую республику, получившей в аналогичной ситуации перелом носа. Говоря по правде, после подобных инцидентов, я с нежностью относилась даже к полетам, скажем, в Анадырь, или еще куда-нибудь в черту на кулички: даже приполярная зона с ее экстремальными погодными условиями и вполне реальной угрозой по зиме застрять всем экипажем месяца так на два не внушала мне такого первобытного страха, как чартерные рейсы в теплые края, плотно набитые пьяными туристами, ошалевшими в преддверии грядущего отдыха, будто почуявшие скорое приближение весны медведи.