⇚ На страницу книги

Читать Казаки-разбойники

Шрифт
Интервал

Глава 1

Боричев взвоз кишел людом. Торги завершались, но народ еще бродил по рядам в поисках снеди подешевле.

Стоял теплый день начала мая-травеня. Легкие облачка плыли в синем небе. Ласточки носились наперегонки со стрижами, оглашая воздух веселым писком.

Кущи откосов зеленели молодой листвой и почками кустов и деревьев.

Молодой оборванный босой хлопец с косматой головой, покрытой давно не мытыми русыми спутанными волосами, казалось, бесцельно бродил среди возов и лотков торговцев и крестьян, готовившихся покинуть это великое торжище. Он жадными глазами высматривал, что бы стащить, чем бы наполнить требовательно урчащий желудок.

Он был осторожен и внимателен. Знал, что за воровство могут и забить до самой смерти, если поймают. Потому не спешил, поглядывал на кручи, выискивая пути для бегства.

Вдруг вздрогнул и, обернувшись, поискал глазами.

– Лука! Неужто ты, бисов сын! Топай сюда!

Лицо парня сморщилось в подобии улыбки, серо-голубые глаза заискрились веселыми огоньками. Он шагнул к возу, на котором сидел, свесив босые ноги, большеусый дядька, призывно щуривший глаза под кустистыми седеющими бровями.

– Узнал, паскудник! Иди, расскажешь, что у тебя да как.

– Дядько Макей! Вот так встреча! – чуть ли не прокричал парень. – Здоровы будете, казак!

– Как ты, Лука? – Глаза дядьки Макея погрустнели, он стал серьезным. – Я у вас побывал по дороге сюда. И многое знаю. Но тебя не ожидал увидеть, сынку! Не думал, что ты жив.

– Да, дядько Макей. Всех порубали, пожгли. Я случайно остался жив. С Ганкой рано утром пошли в лес, к речке. Вернулись, а село горит. Мы испугались и не пошли туда. Так и спаслись, а теперь я здесь, дядько Макей.

– С Ганкой?

– Нет. Она осталась у родных. Дальних. А меня… – Лука нахмурился и замолчал, опустив кудлатую голову.

– Понятно. Не приняли. Хоть богатые были?

– Да нет, дядько Макей.

– Ладно, дело прошлое, и негоже вспоминать, – ответил бодро казак, натолкал в люльку табаку, примял пальцем, заскорузлым от работы и грязи, прикурил от фитиля и лишь тогда спросил:

– Чем промышляешь? – В голосе его послышались недоброжелательные нотки.

– Чем придется, – тихо ответил Лука и еще ниже опустил голову.

– Понятно. Да и осудить тебя трудно, хлопчик. Кругом моровица шастает, неурожаи, а тут еще паны да униаты орудуют. Как выжил-то?

Лука неопределенно пожал плечами, промолчал, рассматривая грязные босые ноги.

– А всех похоронили в общей могиле, сынку. Хотел твоего батьку помянуть.

– Да. Я знаю, дядько Макей. Мы ушли в Киев в тот же день, после обеда.

– А ты сильно вытянулся с тех пор, как я приезжал с твоим батьком после похода в Крым. Это сколько же тебе годков теперь, хлопец?

– Под Пасху Христову стукнуло восемнадцать, – буркнул Лука.

– Да, да, припоминаю. Тогда тебе вроде бы лет пятнадцать было. Верно?

– Ага. Вроде того.

– Славно нас тогда посекли, хлопец. Грицька чуть не скинули с кошевого. Это я по старинке так его называю. Его гетманом не все и признавали. Да и какой он гетман? Предатель, душегуб! Туда ему и дорога, паскуде!

– Отец говорил, дядько Макей, – ответил Лука, чтобы прекратить излияния казака. Он ждал чего-то другого.

– Понятно, хлопчик. С твоим батьком мы едва утекли, хоть и нас малость посекли. Да вот теперь я уже сколько годков хожу в выписниках.