В неволе одичавшая мечта,
И видит мир в одну сплошную клетку.
И жизнь проходит кажется ни та…
Кто на корню подрезал твою ветку?
И заостренный выбросил клинок,
Другим как будто на твою потеху.
Седьмой десяток скажет, – Одинок,
Ты не стремился никогда к успеху.
И зубы сжав терпел… Зачем терпеть,
Где ночь и день меняются местами.
И не хотел… А нужно захотеть!
И не корить себя потом мечтами.
Одичавшей собакой ласкается скука,
Ей прижаться к кому, кто подставит плечо?
И войдет в твою дверь как хозяйка без стука,
Прямо в зал на диван не снимая пальто.
И молчаньем своим так кокетлива дама,
Отделяя себя унося далеко.
Ее совесть дрожит или просто упряма,
И понять тот приход для тебя не легко.
И величия дрожь, милосердие – повесть,
На уставших руках понимания тень.
В этом есть очевидная здравая помесь,
Для нее ты один на сегодня мишень.
Ласкаясь осень к похвалам,
В лучах небесного залива.
Она не верит чудесам,
Сама с собой она игрива.
Бросая листья по плечам,
На удивление прохожим.
И дела нет тем мелочам,
На правду вовсе не похожим.
В той первозданной чистоте,
Она и есть то время года.
Себя сжигая на костре,
Не для себя, а для народа.
И дым над вечностью кружась,
В быль превратится не былого.