⇚ На страницу книги

Читать Новое приходит с возрастом

Шрифт

Интервал

ISBN 978-5-0055-5881-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нет в галактике эфира,

Нету жизни без сортира —

Утверждал мой друг Шапиро.

Не бывает антимира,

Он лишь следствие чифира —

Убеждал нас всех Шапиро.

Вино прекраснее, чем пиво,

Без вина не будет пира,

Без вина ржавеет лира,

Без вина пуста квартира —

Проповедовал Шапиро.

Жизнь бесцветна без кумира,

Без войны не будет мира —

Горько сетовал Шапиро.

Подыму стакан кефира

Я за мистера Шапиро.

Из еврейского фольклора

Тетраптих

Асфальт покоробленный, серый.

Булочная на углу.

Детство.

Знойный полдень. Пух тополиный.

Рядом со мною

Мама.

В авоське болтаются сайки.

Московские теплые

Сайки.

Женщина идет навстречу.

Незлая, толстая

Баба.

«Булки тащат евреи!» —

Она вещает в пространство.

Гадко!

Год сорок пятый. Осень.

Во дворе московского дома

Я сижу на коленях

У инвалида.

Он меня учит жизни:

«Вот у тебя винтовка,

Если еврея встретишь,

То пристрели

Еврея!»

«Евреи, евреи, кругом одни евреи» —

С балкона родного дома

Вслед мне несутся строки

Из популярной песни,

Любимой народом

Песни.

Было всякое в детстве.

Было много хорошего.

Но было и это тоже

И это меня угнетало,

Каждый день прибавляя

Боли.

Сегодня, как прежде, я дома.

Дома спустя полвека.

Как символ нового дома

Мне пальма, могучая стройная пальма

Свои протянула

Ветви.

Светило солнце и плыли тучи.

Дул сильный ветер,

И он раскачивал ветви —

Большие зеленые ветви

Могучей, но стройной пальмы.

Она росла перед домом.

Смотрел на нее из окна я.

Каждая ветвь, как веер,

Как веер громадный зеленый

Гнулась под сильным ветром.

Веер – он делает ветер,

Но ветер делает с веером

То, что считает нужным,

Ветви взлетают дружно

На этом ветру могучем,

Но пальме как раз и нужно

Освободиться от пыли

И освежить свои листья

И рада она порывам мощным

Веселого ветра, что дует с моря.

Приносит он жизнь и влагу

И обновление жизни.

Вадик Самойлович

(Груз ночных воспоминаний)

Кто не делал в детстве или в юности или даже в более сознательном возрасте поступков, о которых не хотелось бы помнить. В реальной жизни Лева их и не вспоминал. Но во сне… невозможно не от чего избавиться. Вот и нынешней ночью приснился Леве его одноклассник и приятель Вадик Самойлович. С Вадиком Лева учился в первом и втором классах. И приснилось Леве – жил Вадик в Израиле и неделю тому назад умер. А перед смертью опубликовал его друг воспоминания о своем детстве. Лева уже не спал, но от сна еще не отошел и находился в состоянии полудремы. Как же так – подумал он – Вадик жил в Израиле, а я и не знал этого. А потом пошли воспоминания. И не мог уже Лева разобрать, то ли это его собственные воспоминания, то ли во сне привиделось.

Вадик жил на Каляевской улице через два дома от дома, в котором жил Лева. И ходили они вместе в школу номер 200, что на Сущевской улице. И представил себе Лева, как идут два мальчугана сначала по Каляевской, затем заворачивают направо на Селезневку, ощущают запах свежего хлеба, идущий от булочной-пекарни на углу Каляевской, проходят мимо водяной колонки, переходят на другую сторону к угловому магазину «мясо-рыба», что в народе за близость его к колонке назывался «У крантика», и идут по правой стороне Сущевской улицы до здания школы.

Вадик невысокого роста, худенький и подвижный мальчик. Лева по сравнению с ним более упитан и флегматичен. Вадик шалун и непоседа, ему ничего не стоит во время урока запустить в соседа шарик из жеванной промокашки, а затем с невинным видом уставиться в тетрадку. Это было время, когда мальчики учились отдельно от девочек, и такого развлечения, как подергать девочку за косичку, нельзя было себе доставить в школе. Лева считается любимчиком учительницы Валентины Николаевны. Он не позволяет себе никаких шалостей не на уроках, не на переменках, а кроме того он единственный в классе умеет бегло читать. Учительница часто просит его читать вслух учебник, и Лева старается с выражением произносить незнакомый ему текст.