⇚ На страницу книги

Читать Сказки и мысли россыпью

Шрифт
Интервал

Редактор Марина Тюлькина

Корректор Венера Ахунова

Иллюстратор Инна Жуковская-Зильбер


© Ирина Данилова, 2021

© Инна Жуковская-Зильбер, иллюстрации, 2021


ISBN 978-5-0055-5564-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О зимописцах

В двери тронной залы постучали. Царь привычно быстрым движением засунул под сиденье пару лубков фривольного содержания, поправил корону и принял подобающий монарху строгий вид.

– Войдите!

Вошел незнакомый мужчина в строгого покроя кафтане, со свитком и пером в руке.

– Ты кто? – в недоумении спросил царь.

– Зимописец, Ваше Величество!

– Какой такой зимописец?

– Тот, который ведёт хроники в снег, бураны, на фоне сосулек и сугробов…

– Какие сосульки?! Какие сугробы?! – царь подскочил к посетителю, схватил его за ворот кафтана и подтащил к окну. – Вон! Деревья едва краснеть начали! Яблоки поспевают, жнецы в полях спины гнут. При чём тут ты? Где летописец?

– Так занемог он, Ваше Величество, да и сентябрь уж на дворе, как Вы правильно заметили.

– Ну, тогда где тот, который по сезону подходит?

– Фоллописец, Ваше Величество, ещё не нанят…

Царь побагровел.

– Что ты сказал? Ты во дворце, милейший, а не в публичном доме! Да я тебя…

– Ваше Величество, смилуйтесь! – поспешно перебил его визитёр. – Вчера на совете министров постановление о должностях выходило, так большинство решило, что «осеннеписец» звучит неблагозвучно. От английского слова «Fall», осень значит.

– И что теперь, непотребства разводить? А весной кто репортажи писать будет? «Спрингописец», может?

– Ну, да…

Лицо царя из багрового сделалось фиолетовым.

– Да вы что тут все, с ума посходили?! – прогремел он оперным басом. – Надо мной же окрестные государи потешаться будут, с такими-то должностями. Да я сейчас с тобой знаешь, что сделаю?! Паж! Головореза ко мне!

Паж в низком поклоне робко взглянул на царя.

– Ваше Величество хотели сказать палача?

Вместо ответа в него со свистом полетел скипетр. Ещё долго по дворцу разносились гневные вопли: «Мерзавцы! Тунеядцы! Подлецы! Только и знают, что даром хлеб есть да державу позорить, фоллописцы треклятые!»

День Самодержца

Утро Дня Самодержца в тридесятом государстве выдалось хмурым. Деревья гнулись чуть ли не к земле-матушке под порывами ураганного ветра, а небо обложили свинцовые тучи, то и дело разверзавшиеся хлябями, всполохами да богатырскими громовыми раскатами.

– Ну, Горыныч! Ну, змеюка подколодная мутировавшая! – возмущению Ивана Ивановича Царевича не было предела. – Нашёл, когда резвиться! В королевстве праздник: намечены парад, шашлыки, салют в гавани, а он летает-громыхает! Друг называется… – Царевич извлёк из-под трона сотовый телефон и набрал три тройки. В трубке бодро заиграл «Полёт валькирий» и через минуту-другую прорезалось сдавленное сипло-булькающее трёхголосье.

– Хахехих, хэхо хы?

– Горыныч?!

– Аха, кха-кха…

– Простудился?! Заболел?! А я думал, это ты в небесах безобразничаешь!

– Хы ххо, х ума хохол? Пхохо мхе. Помихаю…

– Я тебе «поумихаю»! Держись, Змий! Скоро буду!

Через час к пещере Горыныча прибыл отряд скорой царской помощи, сопровождаемый полевой кухней и огромным бочонком на колесах с надписью «Не квас». Иван Царевич, спешившись, вбежал в пещеру. За ним последовали груженные снедью, дровами и одеялами солдаты. Змей страдал в уголке близ потухшего кострища, свернувшись в жалкий, дрожащий в ознобе клубок.