Одним из интереснейших направлений истории религиозной культуры народов Средней Азии является изучение принципов формирования общественной значимости мест поклонения (мазаров). Эта тема, слабо освещенная в отечественной науке, в настоящее время приобрела актуальность в связи с ростом национального самосознания и возвратом к традиционным духовным ценностям. Возрождение локальных культов неизбежно ведет к восстановлению системы святынь, представляющих собой закрытый и малоисследованный общественный институт. Поэтому внимание привлек крупный духовный центр – ферганская гора Тахти-Сулейман, венчающая в регионе Средней Азии иерархию мест поклонения>1. Возникла задача разобраться, как древняя земледельческая святыня превратилась в «персидскую Мекку», троекратное посещение которой якобы могло заменить хадж, и почему на скалах горы выбито так много сложных символов, каких не увидишь ни на одном другом святом месте.
Духовная история горы Тахти-Сулейман начала формироваться как минимум в эпоху поздней бронзы (XII–VIII вв. до н. э.), со времени существования на южном склоне небольшого селения, при раскопках которого были обнаружены следы ритуального возжигания огня. Восходящие к этому времени проявления наиболее архаического культа плодоносящих сил природы наблюдаются повсеместно на территории Ферганы и сопредельных с ней районов, включая все страны Средней и Центральной Азии, Тибет, Северную Индию, Афганистан и Иран. К ним относятся скаты, устроенные на наклонных скальных плоскостях, естественные и искусственные углубления, гроты и пещеры. Другой, не менее архаический культ предков, тесно связанный с индоевропейскими представлениями о подземном мире, также использовал в качестве материального символа пещеры и гроты и некоторые наскальные изображения. В середине нашей эры оба названных культа органически слились в третий – культ мусульманских святых, а все их проявления (лунки, скаты и пр.) признаны следами святых (кадамджай). Вероятно, как следствие – в результате переперсонификации некого домусульманского божества, связанного с горой, – появились имя коранического пророка Сулеймана ибн Дауда и культ его трона. Расположенные на первой вершине почитаемые объекты – скат, несколько групп искусственных и естественных лунок, грот и худжра, признанная впоследствии мечетью Тахти-Сулейман, и мазар Асаф ибн Бурхия – представляют весь ряд проявлений этого культа.
Среди ландшафтных мусульманских святынь гору Тахти-Сулейман делают уникальной следы сравнительно позднего, но совершенно забытого специфического мусульманского культа, вероятно, не имеющего отношения к культу Сулеймана ибн Дауда. Его особенности заключаются в необычном содержании многочисленных наскальных изображений, включающих религиозные формулы и стилизованные имена пророка Мухаммада и халифа Али. Ряды выбитых символов не имеют аналогов ни в одном из районов Средней Азии. Архаичный вид некоторых знаков заставлял интерпретаторов связывать их происхождение с неопределенно давним прошлым. Тем не менее изучение сохранности выбитых на камнях рисунков и надписей позволило отнести их к периоду позднего Средневековья, а семантика отдельных символов – связать их с мусульманским эзотеризмом.