⇚ На страницу книги

Читать Цигун. Покой в движении и движение в покое. В 5 тт. Т.5: Приложения-дополнения

Шрифт

Интервал

Предисловие к пятому тому

Уж больше половины утекло моей быстротекучей жизни,

Есть одно слово, раскрывающее ее таинственный смысл,

И это слово – «половина».

В нем сокрыта вся бездна радостей:

Полжизни – лучший срок для человека.

Он позволяет умерить жизни бег, познать отдохновенье.

Весь мир лежит посередине Неба и Земли,

Живи посередине шума города и тишины деревни,

На полпути между рекой и горною грядою.

Наполовину будь ученым, земледельцем и купцом,

Живи наполовину как чиновник, наполовину – как простолюдин.

Наполовину как богач, наполовину – как бедняк

В доме наполовину роскошном и наполовину безыскусном,

Носи одежду наполовину новую и старую наполовину.

Пищу ешь наполовину изысканную, наполовину простую,

Слуг имей наполовину умных и наполовину глупых,

А жену – не слишком красивую, но и не дурнушку.

Себя же ощущай наполовину Буддой, наполовину небожителем.

Половина тебя вернется на Небо, половина перейдет в детей.

Тот мудро пьян, кто пьян наполовину,

Наполовину распустившись, цветы чаруют взор,

Корабль с половиной паруса плывет всего устойчивей,

И лошадь, взнузданная наполовину, бежит всего резвей.

Кто наполовину больше обладает, живет в заботах,

А кто наполовину меньше – страдает от тревог.

Жизнь наша – это смесь и сладости, и горечи,

Кто пробует ее лишь вполовину – тот мудрее всех.

Ли Миань (ХVI в.) Песня осередине-наполовину

«Афоризмы старого Китая».

Составление, перевод, вступительная статья и комментарии

В. В. Малявина

К тому, что написано в этой книге (как, впрочем, и к четырем предыдущим томам), не нужно относиться слишком серьезно. Читать все это нужно лишь наполовину серьезно.

Наша трактовка

В предисловии к «четвертому тому трехтомника» шла речь о некоем «икс»-томнике, количество томов в котором то ли три, то ли четыре, то ли три плюс один. Выяснилось, однако, что «казалось четыре, а оказалось пять». И надо сказать, что для Ци-Гун, где все всегда оказывается не таким, как казалось вначале, – это вполне нормальная практика. Впрочем, это касается не только Ци-Гун, это касается всего, что есть в этом непостоянном мире.

Древние люди, не знавшие чисел более трех, считали примерно так: «один, два, три, много». С этой точки зрения трехтомник совершенно неожиданно превращается в многотомник, ибо пять – это точно больше трех.

Этот том (как прямо следует из его названия) содержит приложения к первому, второму, третьему и четвертому томам.

• В приложениях к первому тому показано, что, начиная с какого-то момента, восточная философия оказывается несколько сложнее, чем могло показаться после прочтения первого тома. При этом, к счастью, она никоим образом не утрачивает своей практичности.

• В приложениях ко второму и третьему томам показано, как могут трансформироваться даже простейшие (а сложных там нет) практики, описанные в этих томах, при изменении и углублении понимания.

• Приложение к четвертому «сказочному» тому – это сказка. Дело в том, что даже самый простой Ци-Гун местами бывает «смутно-загадочен», ибо никто не может даже сказать (а тем более показать), что такое Ци. И часто бывает так, что наилучшей формой для описания этой «смутной загадочности» бывает сказка. Само собой, сказки эти «не без намека» и есть места, где в них сказано то, что не говорилось в первых трех «серьезных» томах.