Лика – перекати-поле.
Благо медицинское образование позволяло худо-бедно пристроиться в любом городе, городке или поселке: красивая медсестра или администратор всегда были нарасхват. Хотя и его, трехгодичное, она получала в два приёма.
Ничего не могла с собой поделать Лика: каждую осень страсть к вылазкам за пределы городов, в скалы и на пустоши севера срывала её с места. Но особенно любила заброшенные деревни.
Тёмные, скособоченные дома, зачастую без окон и нередко без крыш таили в себе секреты чужой жизни: счастливой и не очень, в любви и ненависти, с предательствами и прощениями.
Желающих составить ей компанию всегда находилось в избытке. Знала она и места нехоженные и поверья старинные, и язык живших здесь когда-то людей. Их негромкие тягучие песни-сказы, в круге света, очерченного костром, звучали как заклинания. А уж ночевки в заброшках, с наговором "ложусь на новом месте – приди жених к невесте" обязательная игра, в которую всегда с радостью играли все участники походов, чтобы утром, хохоча и выдумывая, делиться обрывками снов и догадками.
Лика легко сходилась с людьми, отчасти это было профессиональным, но и они сами тянулись к ней. Тянулись, конечно, больше ровесники, как к диковинке: двадцать семь лет, ни семьи, ни кота, зато огромные файлы потрясающих фото и бесконечные истории о путешествиях. Старшие, в основном, брезгливо оттопыривали губу на её образ жизни: безответственный и "ни как у людей".
Перекати-поле – так прозвали её за глаза в этом городке, на берегу огромного холод ного озера.
Антон возник перед ней в самом конце рабочего дня и в самом воинственном состоянии.
– Девушка, а это нормально, что моей маме предложено сидеть в живой очереди, так как номерков к хирургу, а "острая боль" у всех очень острая? – ни о каком "здрасти" и речи не шло,– или нам самим ей гипс наложить?
Лика профессионально улыбнулась, хотя парень и так заслуживал улыбки – взъерошенный, рыжий, с яркими брызгами веснушек и золотистыми глазами.
– Минуточку, что с мамой, фамилия? – Лика опустила глаза в компьютер.
– Связки на ноге повредила. Огневы мы.
– Минут через 10-15 вас вызовут, так устроит?
– Устроит,– парень недоверчиво покосился на старинное расписание на стене, – просто подождать и всё?
– И всё, – Лика ещё раз улыбнулась, – не уходите только.
Парню совсем не надо было знать, что она только что, лёгким щелчком мыши увеличила рабочий день хирурга на полчаса.
Хотя с другой стороны, он всё равно закончит на час раньше от расписания – добро творить просто, главное, понимать за чей счёт.
А после всё закрутилось.
Антона магнитом тянуло к этой необычной девушке: белокожая, синеглазая, с темными, блестящими волосами, она так сильно отличалась от местных девчонок. Но те были просто хорошенькими и такими понятными, а Лика – тайна за семью печатями.
Поседел Иван-Чай – розовый румянец по ветру, а следом и Лето махнуло цветастой косынкой, мелькнуло травяным подолом и исчезло с последним тёплым закатом. Правда, Лика совсем не печалилась об этом – всё чаще тянула Антона гулять дальше от городка, а он, как в первый раз, замечал с ней могучесть гранитных скал, тонул в низком северном небе, замирал у тёмных зеркал озёр.
– Тош, а давай на следующей неделе поедем куда глаза глядят? – Лика мечтательно разглядывала далёкие леса.