Годы идут, а Марфа все такая же тонкая, бледная, как хворостиночка. Уж больно слабенькая уродилась девочка, чуть выходила ее Акулина. А в тринадцать годиков совсем захворала Марфа и слегла, вот-вот богу душу отдаст.
– Отправляй ее к Ягине, – поговаривали знающие люди, – сгинет девка, совсем иссохла.
– Да куда отправлять-то? Где Ягиню эту искать? – сетовала Акулина. У самой сердце слезами обливается, а что делать – не знает баба. Единственное дитятко помирает, тут на все пойдешь, абы спасти кровиночку. В любые сказки поверишь.
– Пускай Марфа в лес идет, Ягиня ее сама сыщет.
Жалко Акулине девку, ой жалко. Куда ее такую никчемную в лес отправлять, не иначе как на верную гибель. А что делать? Оставишь в доме – все равно помрет. И так и этак беды не миновать.
Старики поговаривают, будто живет матушка Ягиня в глубине большого леса, в самой его чаще. В давние времена она к людям сама приходила, делилась мудростями своими, деток учила уму разуму. Ютилась на опушке, недалеко от деревни. Вот только глупый народ отплатил ей за добро злом.
Жила в те времена в деревне богачка одна. Захворала у нее дочка единственная. Она к Ягине и обратилась, стала молить вылечить дитя любимое. Предлагала все свои богатства взамен. Только отказалась Ягиня, не смогла девку вылечить. Так и сказала:
– Ни к чему мне твои деньги. Не помогу я тебе. Нет у меня такой силы, – и ушла к себе в лес.
А богачка дочку схоронила, а про Ягиню не забыла. Взъелась на нее и весь народ против настроила. Припомнила все смерти, какие бывали в деревне да на Ягиню их и списала. Стала сказывать, что Ягиня эта на самом деле нечисть. И про деток пропавших наплела с три короба – мол не щадит злая ведьма никого, ест детей, да варит из них мази молодильные в котлах чугунных. А народ-то глупый. Что ему в уши шепчешь, тому и верит. Своим умишком думать не желает, злую бабу слушает. А кто не поверил – промолчал. Кому уж охота с такой тягаться. Сам помрешь, а правды не сыщешь, никому ничего не докажешь. Глядишь, еще и самого в злодеи, да ведьмаки запишут.
Перестали люди матушку Ягиней называть, а прозвали Бабой Ягой с костяной ногой. Пустили славу дурную, да прокляли ведунью.