Граница Середины леса искушает тишиной.
– Эрле? – зовет.
Нет ответа.
За спиной остается привычный смешанный лес, выхолощенный начисто грибниками и собачниками, с трех сторон задушенный коттеджными поселками и дачными участками. Лес реденький и иссохший, давно лишившийся ручья, скрипящий по ночам поваленными соснами.
Делает шаг вперед и полной грудью вдыхает золотую осень.
Середина леса скинула летний наряд и обрядилась в осень так стремительно, словно только и ждала этого момента.
Из чащи доносится звук колокольчика.
– Не пойду! – кричит. – Замотают, блуждать буду сколько? До зимы? У меня времени нет!
– Зачем тебе время? – смеются из ветвей. – Разве оно здесь есть?
– Есть конечно. Времена года меняются, а с ними вы все. Я видел. Слышал. Чувствовал.
Ветер крепчает, поднимает с земли охапку листьев.
– Ты не видел, не слышал, не чувствовал! – голоса повсюду. – Не ходи к Эрле.
– Но почему?
– Эрле не велел!
– Эрле тебя прогнал!
– Он бы не прогнал меня, лжете, лжете! – знает, нельзя слушать, закрывает ладонями уши, как в детстве, жмурится, на танец листьев не смотрит, чуть не плачет.
– Эрле велел тебе убираться!
– Ты больше не нужен Эрле!
– Глухой, слепой, тупой!
– Глухой, слепой, тупой!
Еще что-то кричит им в ответ, а в горле сухо, и землей забито, земля летит в рот, в глаза, ветер буянит, моросит холодный дождь, остро выбивая дробь каплями по лицу…
– Ну, хватит! – кто-то рывком поднимает за локоть.
Понимает, что последние минуты сидел на земле, лежал на земле, был в земле и в ней бы и остался.
Смотрит.
У незнакомца высокий рост, длинные волосы – рыжие, сентябрьские, – и пронзительно-серые глаза, цвета сумрачного неба.
– Ты кто?
– Я Листвен.
– Ты Стражник, да? У тебя одежда Стражника. Эрле носил такую же. Где Эрле?
– Я Стражник. И я велю тебе идти домой.
– Я не пойду! Мне надо увидеть Эрле.
Сжимает кулаки, под ногтями грязь – мерзлая земля, на зубах скрипит песок, дождь накрапывает неумолимо, ох, испортилось настроение у Рогача, но не его же в том вина!
– Тебе ясно сказали. Эрле не хочет, чтобы ты приходил, – говорит Листвен.
У него голос ровный и мелодичный, точно кто-то взял гитару и тронул одну струну, а остальные не задел, да так и отставил, не сыграв аккорда.
– Почему Эрле не на посту? Я принес ему яблок. Мы собирались делать яблочный сок! И жечь костер.
– Поздно уже для сока, и для костров, – хмурится Листвен. – Сколько тебе говорить надо, чтобы ушел?
– Да хоть бейте, а не уйду, пока Эрле не выйдет!
Шепот волной охватывает поляну:
– Глухой! Слепой! Тупой!
– Если ты знаешь Эрле, то зря споришь со Стражей: ты знаешь наши правила, – холодно говорит Листвен и поднимает лук.
Стрела летит – со свистом рассекает воздух.
Только на миг отвлекается Листвен, смотрит на свою стрелу, тут-то и время проскочить под поднятым локтем, да нырнуть в золотые с багрянцем кусты.
– Глупец!
– Слепец!
– Человечишка!
Не слушает.
Несется вперед, не разбирая дороги, хоть как-то стремится найти Поляну Рогача, сколько раз с Эрле вместе ходили, но так всегда вместе, все время Эрле дорогу находил, тонкой рукой ветви отводил, паутину смахивал, следы читал.
Поляна Рогача – она ведь там, где Рогач уснет. А как то понять?
Но назад нельзя. Позади Листвен, у него крепкий лук, острые стрелы. Хоть и не может уйти с Границы, но будет ждать. Тропы путаются, земля скользит под ногами, впереди коряги, позади овраги, только шутки это знакомые.