Введение. Бессознательное
С чем ассоциируется слово «бессознательное»? С инстинктами, неврозами, психоанализом? Но бессознательное – это не синоним подсознания, тёмного чулана, где свалены вытесненные деструктивные элементы психики. Скорее, это тёмный океан, по которому прокладывает свой курс парусник сознания. Это совокупность всех, как активных, так и практически не задействованных, психических программ, способных функционировать без участия сознания. Когда сознание получает к ним доступ, оно использует привычный для себя механизм – символизацию, благодаря чему постоянный диалог «сознание-бессознательное» ведётся на языке символов, архетипов и образов.
Так появляется реальность, воспринимаемая как «иная»: мир сказок, снов, видений, «астральных полётов»… И он не столь хаотичен и субъективен, как можно подумать. Там есть своя внутренняя логика и устойчивые структуры. Они относится к категории архетипов, т.е. будет восприниматься самыми разными людьми. Поэтому назовём эту реальность архетипической.
Так сложилось, что на Западе изучение архетипической реальности началось с чёрного хода – с исследования патологий. Дело в том, что работа механизмов психики становится очевидней для стороннего наблюдателя/исследователя только в случае их поломки. Таким образом в системе наук это сфера оказалась привязана к психиатрии. Но с ней неизбежно сталкивались и антропологи, и религиоведы. Объединить эти области исследований решались не многие. Пионером стал Карл Густав Юнг.
В религиозной и мистической практике Востока архетипическая реальность воспринимается непосредственно в личном опыте. Но далеко не всегда такой опыт признавался полезным. Цель духовной практики – это трансформация психики, исцеление от психического заболевания, признаваемого нами «нормой», а не приключения в неведомом, которые могут «вводить в прелесть» и пестовать гордыню.
«Родной стихией» области бессознательного стали только для оккультистов, которые наделяли духовидчески воспринимаемые миры онтологическим статусом, т.е. признавали их реально сущестующими. В итоге это способствовало маргинализации данной сферы опыта в глазах научного и религиозного сообществ.
Я полагаю, что исследователю архетипической реальности правильнее всего рассматривать её феноменологически: принимать данные восприятия как опыт, не вынося суждений о чисто психологическом либо онтологическом статусе наблюдаемого, принимая оба варианта в качестве условной истины, рабочей гипотезы. Первая версия поможет подойти к вопросу прагматически, используя карту как поле работы с собственной психикой. Вторая позволит лучше ориентироваться в реальности архетипической вселенной, её космографии/географии, наделённой устойчивыми трансперсональными характеристиками.
В книгах серии «Мифическая космография» тема архетипической реальности была исследована разными способами: через историю религии и мифологии (в книге «Шаманской тропой»), мистических традиций («Дороги и тропы»), архетипов культуры («Восхождение в сферу Разума») и, наконец, благодаря опыту современных «психонавтов», использующих методику «образной медитации» для путешествий по архетипической реальности («Мифическая космография: Путевые заметки»).