Синапсис:
Играет увертюра. Рассвет перед охотой. Братья воспевают красоту Прекрасной Гунды, заточённой ими в высокой башне, вдали от мужских глаз. Старший брат убеждает её, что расставание будет недолгим, и велит Гунде дожидаться их скорого возвращения с новыми трофеями. Когда братья уходят, Гунда поёт о том, что прожила всю жизнь не видя мира и не ступая по земле.
Братский хор:
За прочными стенами башни высокой,
На горных вершинах родного Кавказа,
От мира сокрыт дивный лик светлоокий
От чёрных сердец и недоброго глаза!
Младая девица, прекрасная Гунда,
Душой своей светлой нам мрак освещает,
Родная сестрица, священное чудо,
Твоей кожи белой злой враг не узнает…
Старший брат:
Недолгим, поверь, расставание будет,
До вечера мы возвратимся обратно,
Могучего зверя сразим и добудем,
Пронзив его сердце в сражении ратном!
Братский хор:
За прочными стенами башни высокой,
На горных вершинах родного Кавказа,
От мира сокрыт дивный лик светлоокий
От чёрных сердец и недоброго глаза!
Старший брат:
Не страшен, не грозен никто смелым Нартам!
До вечера братья вернутся обратно;
Падёт исполин средь крутых горных сосен —
Звериную шкуру к ногам твоим бросим!
Братский хор:
Младая девица, красавица Гунда,
Душой своей светлой нам мрак освещает,
Родная сестрица, священное чудо,
Твоей кожи белой злой враг не узнает…
Братья отправляются на охоту, в лучах света появляется Гунда.
Гунда:
Всю жизнь в неволе, без цветов, ручья журчанья…
Без снежных гор, без синевы озёр и рек…
Без пенья птиц обречена на увяданье
В стенах, которые не выпустят вовек…
Ах, если б только я могла взлететь, как птица,
Поднявшись ввысь и повидав весь мир с небес, —
За этот миг не побоялась бы разбиться,
Увидев горы, берег моря, дивный лес…
Синапсис:
Поляна возле башни. Жёны братьев с завистью и ревностью рассуждают о том, так ли уж хороша Гунда, что мужья то и дело уделяют всю любовь, внимание и заботу лишь ей одной. Старшая из жён начинает подстрекать остальных погубить Гунду. Пока одни остаются готовить, другие ненадолго удаляются и приводят девушку. Впервые покинув место своего заточения, та восхищается красотой мира. Она выглядит чистой, неопытной, доверчивой и невинной. Невестки уговаривают Гунду не выдавать их, заверяют в своей безграничной любви и преданности; тем временем Старшая жена, положив свой перстень в мамалыгу с сыром, угощает девушку. Подавившись, та не может дышать и падает замертво. Торжествующие женщины уносят её прочь, чтобы бросить тело в глубокий ров в глухом лесу.
Женщины моют посуду, прибирают, стирают, бросают корм курам и занимаются прочими повседневными хлопотами по хозяйству, Старшая жена стоит в центре, деловито помешивая мамалыгу в огромном котле.
Женский хор:
За что любовные признанья ей одной?
За что одной лишь ей забота и вниманье?
Мужей неделями не видим, день-деньской,
А явятся – лишь ей всё обожанье!
Она одна для них – «священная краса»,