Сейчас непризнанных поэтов …
Сейчас непризнанных поэтов пруд пруди,
Ну, не идет, ни как им слава в руки.
Кто по наитию стал что- то сочинять,
А кто-то от безделья и от скуки.
Слагают песни, прозы и стихи,
Про лес, природу, даже про варение.
Кто про любовь, а кто-то просто так,
Поднять себе и близким настроение.
Я вижу пишут все в моей стране,
В подъезде, на стене и на заборе.
Решил и я внести свой скромный вклад,
Писать стихи я тоже начал вскоре.
Писать стихи не гвозди колотить,
Но как везде, нужно своё умение.
Лишь только нужно рифму подобрать,
К очередному своему стихотворению
Кукушка
Часы старинные мне вспомнились кукушка,
Висели в нашем доме на стене.
Их подарили деду в праздник дня Победы,
На той далекой и ужаснейшей войне.
Своих детей Трофим с женою Марфой,
Оберегали от болезней и от бед.
Три дочки и один сынок Петруша,
По малу всем тогда им было лет.
Держали скот, вели своё хозяйство,
Не голодали, жили просто, как и все,
В колхоз вступили, был таков тогда порядок.
Картошку, овощи сажали по весне.
Конечно было всем тогда не сладко,
Не разберешься где товарищ, а где враг.
По наговору мог любой сесть в каталажку,
И срок реальный получить за просто так.
Но обошла беда семью ту стороною,
Жить бы, да радоваться и растить своих детей.
Но в ночь июньскую, почти уж на рассвете,
Нарушил враг, жизнь мирную людей.
Фашист напал на жизнь страны советов,
Бомбить он начал наши сёла, города.
Обнял тогда Трофим свою Марию,
И попрощался с нею, но не навсегда.
Оберегал его тогда знать, добрый ангел,
С войны вернулся он живой и невредим.
Он верил, что придёт и к нам победа,
Врага мы непременно победим.
Как наши деды пережили ту войну,
Не передать всех тех лишений в трёх словах.
Мне что-то слёзы навалились на глаза,
Поплачу и продолжу свой рассказ
Искушение
Как в этой жизни путь с достоинством пройти,
Достойно чтоб пред Господом предстать,
Чтоб десять заповедей Бога соблюсти,
Не жадничать, не лгать, не воровать.
Ведь каждому отмеряно судьбой,
Хоть работяга, иль чиновник- олигарх.
Всё зрит Всевышний, кто и что украл,
Известно всё и обо всех, там на верхах.
Есть ад и рай, об этом знают все,
Все знают, но идут на преступление.
Всю заповедь меняя на одно,
Такое сладкое словечко «Искушение».
Не десять заповедей и не пятьдесят,
Не смогут это слово побороть.
Кто воровал, тот так и будет воровать,
И не важна ему душа, важнее плоть.
Ну, что-же, такова людская сущность,
Не нам судить, не нам их осуждать.
Кто воровал, тот ни пред чем не остановится,
Кто заповеди соблюдал, тот будет соблюдать.
Забайкалье
Земля моя, овраги, реки, горы,
Журчанье ручейка и нежный шелест трав.
Как дорого мне с детства и знакомо.
«Чудесный край», скажу вам без прикрас.
Идут года, летят десятилетья,
Меняют власть чиновники в верхах.
Но шелест трав и ручейка знакомый с детства,
До самой старости нас радует в сердцах.
Я рос в деревне, в Забайкальском крае,
Игра с друзьями, лес, покосная страда.
Как ездили мы с братом на рыбалку,
Простор лугов, ночная тишина.
Как зачарованно рассматривали звёзды,
Ночного небосвода, млечный путь.
И блик костра 1и первый лучик солнца,
Спешащий к нам в палатку заглянуть.
Прошли года и мне уж пятьдесят,
Работа, дом, семейные заботы.
Но иногда я вспоминаю те лучи,
И блик костра оставленный в ночи.