За окном машины пробегали поля заросшие ромашками и колокольчиками, июльскими травами. Косогоры и обрывались в поля густо покрытые сурепкой, какими- то непонятными Андрею цветами, источавшими медовый запах. Июль, жара. Даже кондиционер, работающий во всю мощь, не справлялся с этим сорокоградусным зноем.
Но все-таки в машине было не жарко.
«Гореловка», увидел он табличку на очередном съезде и послушно повернул направо.
Когда-то еще в пору стройотрядов, их курс, не весь конечно, только добровольцев, хотевших заработать, послали в эту деревню строить коровник. Андрей провел там практически все лето.
Сейчас, через двенадцать лет, то лето вспомнилось как что-то необыкновенное, экзотическое, и не деньгами, которые заработал, а неведомыми до тех пор, сказочными, деревенскими вечерами, цветами полей, вечерними закатами.
Уже почти год, как Андрей развелся, чтобы не возвращаться под крыло родителей, снимал квартиру. Устав от работы, и продолжающихся не смотря на развод, тяжелых отношений с женой, неожиданно для себя перед очередным отпуском, первым отпуском в ранге свободного человека, решил не грузиться каким-нибудь заграничным путешествием, а поехать вот сюда – в Гореловку, в давнюю мечту своей юности – простую деревню, тишину, и необязательностью каких-нибудь действий.
Ну не на месяц. Хотя бы недельки на две. А там посмотрим!
Проселочная щебеночная дорога неожиданно раздвоилась. И ни какого указателя, естественно, не было. Видать, чужие сюда не ездят. А местные и так знают.
Поразмышляв, Андрей поехал на обум, как карта ляжет.
Дорога из щебеночной стала просто проселочной, но ровной, потому что представляла собой просто колею проложенную через нескончаемое поле. Сердце пело, потому что это было именно то, за чем поехал Андрей – клевер и васильки застилали траву, высокие белые метелки своими зонтиками переплетались с ромашками, стрекотали невидимые цикады, порхали друг за другом бабочки.
Андрей открыл окно. Зной вместе с запахами трав ворвался в машину, счастье начиналось! Знать бы только куда ехать!
Впереди, в призрачном мареве, зашевелился стог сена, стоящий в метрах ста от дороги.
Андрей на всякий случай приостановился. Видно было, что около стога кто-то сидит. Он сдвинул машину в траву и пошел узнать про дорогу. Этот кто-то оказался симпатичной бабой – девицей, а впрочем, подойдя ближе, Андрей определил, что девицей она была несколько раньше, а теперь просто женщиной лет, может быть, немногим за сорок.
Она даже не пошевелилась, когда Андрей подходил, все так же лениво сидела, опершись спиной о стог, держа в руке яйцо и ломоть черного хлеба.
Блузка ее была немного расстегнута и полная грудь почти вывалилась наружу. Белья видимо не было.
– Привет! – Андрей подошел и сел рядом.
– Привет! – насмешливо сказала она, не сделав даже движения, чтобы привести себя в порядок, и спросила:
– Хочешь? – протянула ему хлеб.
– Да нет, – Андрей бесполезно отводил взгляд от ее груди, – Я спросить, правильно ли еду в Гореловку?
– Правильно, – женщина только насмешливо обернулась к нему, – Если меня возьмешь, то прямо и доедем.
– Поехали! – Андрей сделал движение, чтобы подняться.
– Сейчас!,– даже не шевельнувшись, сказала женщина и пояснила: