– Станция «Щелковская». Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны.
Я, затаив дыхание, сделала шаг и очутилась на платформе.
Десятью станциями ранее
Я стояла на платформе, задумчиво вглядываясь в темноту тоннеля. Поток людей за моей спиной, казалось, хлынул из всех щелей поезда и распространился по станции.
Что ж, я снова оказалась внутри гудящей толпы. Она вибрировала и перемещалась, словно единый живой организм. Люди толкались, протискивались кто куда, а я так и оставалась безучастно стоять на месте.
Скопление людей, напоминающее пчелиный рой, буквально вытекло куда-то за пределы подземелья. На платформе стало тихо, и только иногда где-то далеко можно было услышать стук каблуков.
Я все еще стояла неподвижно. Говорят, там, наверху, идет дождь. И, похоже, весьма неслабый – на станции оказалась девушка, ведущая борьбу с насквозь мокрым складным зонтиком, который, очевидно, складываться и не собирался.
Мой взгляд уткнулся в надпись на стене: «Смоленская». Я невольно улыбнулась – именно с этой станции началась моя любовь к Метрополитену. Маленькой девочкой я разглядывала мраморные стены и белые потолки, в которых чувствовала себя настоящей принцессой в замке. Не удивительно, что эта станция привлекла мое внимание – она такая же светлая и воздушная, как счастливые детские мечты.
На самом деле, я спускаюсь в метро как в укрытие от всего мира. Не зря же говорят: «Хочешь спрятать – спрячь на самом видном месте». Прятаться лучше в толпе, которой нет дела до тебя.
Из темноты тоннеля показался тусклый желтоватый свет. Фары поезда выползли из мрака и выволокли за собой вереницу вагонов.
Моих волос коснулся мягкий, теплый ветер. Он шелохнул пряди, дотронулся до шеи и умчался прочь. Двери открылись.
Не хотела об этом вспоминать, но, увы, сказать придется: кажется, это моя последняя поездка. Мне всегда твердили, что я сильная, но, как оказалось, болезнь в разы сильнее. Понятия не имею, сколько именно мне осталось – может, неделя, а, возможно, только несколько часов. Вы скажете, что я чересчур спокойно об этом говорю, но я, наверное, просто устала бояться. Вот и подумала, что сесть на поезд – лучшее, что могу сделать. И не важно, куда он меня привезет.
Несколько минут спустя поезд уже стоял на «Арбатской». В вагон пробрался запах кофейных зерен, шоколада и, наверное, моей первой любви. Здесь царит уютная изысканность, полумрак с вкраплениями света. Эта станция донельзя романтичная, будто созданная для мимолетных поцелуев в тени колонн и долгих, нежных объятий.