⇚ На страницу книги

Читать Традиции & Авангард. №3 (10) 2021 г.

Шрифт
Интервал

Издается с 2018 года


© Интернациональный Союз писателей, 2021

Проза, поэзия

Полина Жеребцова

Родилась в 1985 году в Грозном и прожила там почти до двадцати лет. В 1994 году начала вести дневник, в котором фиксировала происходящее вокруг. Учеба, первая влюбленность, ссоры с родителями соседствовали на его страницах с бомбежками, голодом, разрухой и нищетой.

В 2002 году семнадцатилетняя Полина Жеребцова начала работать в одной из грозненских газет журналистом. Публиковалась в различных СМИ республик Северного Кавказа, в журналах «Знамя», «Большой город», «Дарьял», «Отечественные записки» и других изданиях.

Автор нескольких книг, в том числе: «Дневник Жеребцовой Полины», «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.», «Тонкая серебристая нить». Проза переведена на французский, украинский, немецкий, португальский, финский, эстонский, литовский, латышский и другие языки.

Член Союза журналистов России, финского ПЕН-клуба. Лауреат международной премии им. Януша Корчака сразу в двух номинациях (за военный рассказ и дневниковые записи). Финалист премии Андрея Сахарова «За журналистику как поступок». С 2013 года живет в Финляндии.

«Тюнины дети» – роман, основанный на документальных дневниках Полины Жеребцовой за 2006–2008 годы.

Его события развиваются вслед за ставропольской сагой «45-я параллель», опубликованной в журнале «Традиции & Авангард» (2019, №№ 1–5).

Тюкины дети

(документальный роман)

И да узрел Охламон, что сие есть круть несусветная!

Мультсериал «Магазинчик БО»

Междугородный двухэтажный автобус «Ставрополь – Москва» остановился на Зацепе. Водитель не доехал до Павелецкого вокзала, он гнал машину сутки, утомился и с пассажирами был неприветлив. Около церкви святых мучеников Флора и Лавра, которых на Руси издавна почитали как покровителей лошадей, автобус неожиданно распахнул двери.

– Пошевеливайтесь, граждане, вокзал недалеко, – раздраженно бросил водитель. – Я в другую сторону, мне отдыхать надо.

Часы на моем запястье показали шесть утра. Измученные пассажиры, всю ночь дремавшие в неудобных позах, не спорили и безропотно покидали теплый салон, только одна пожилая женщина на костылях возразила:

– Обещали при покупке билета, что довезут прямо до вокзала! А тут от Зацепа еще полкилометра топать!

Водитель ей не ответил. Понурившись, она вместе со всеми заковыляла к выходу.

Гора разноцветных матерчатых сумок, выгруженных из багажного отделения прямо на снег, сигналила, что следует как можно быстрей отыскать свою и уходить. Автобус раскатисто чихнул выхлопной трубой и затерялся в крошке декабрьской метели, щедро сыплющейся с небес.

Минут через десять я осталась посреди улицы совершенно одна. Мобильник в кармане отсутствовал, его пришлось продать, чтобы оставить матери деньги на продукты. Из нашей большой семьи после войны в Чечне в живых остались только я и мама. Ее участью стала жизнь в коммуналке в русском селе Бутылино – у южных границ дряхлеющей империи. Комната в бараке, взятая мной в долгосрочный кредит под тридцать шесть процентов годовых в банке «Русский стандарт», требовала постоянных платежей.

Надежду на лучшую долю сулил клочок бумаги с телефонным номером столичных правозащитников. Они пообещали меня встретить, но поблизости никого не наблюдалось. Уйти в здание вокзала я не решилась, чтобы окончательно не потеряться. Накутанная в теплый шерстяной платок, я с волнением озиралась вокруг. По законам чеченской земли девушка не имеет права путешествовать без сопровождения: нам разрешено передвигаться на дальние расстояния исключительно со старшими из своего рода. Я нарушила традиции не только жизни, но и смерти: из двадцати одного прожитого мною года десять лет длилась война. «Раз на войне выжила, то и здесь не пропаду», – подумалось мне, тем более что любимый кинжал был со мной.