– Дура, гадина… Тварь!
Янка только хихикнула – ужас, как смешно мечутся на студёном ноябрьском ветру Руськины неровные космы. Ой, подумаешь, немного подшутила. Уж не околеет, если и без шапки чутка постоит. А ушанка и правда новенькая, где это его мамка разжилась?
Рука уже устала держать шапку высоко над головой, чтоб Руська не достал, но отдавать пока не хотелось. Весело же! Вон как он кипятится.
– От Ельги влетит, – шепнула Мелкая, натягивая на покрасневший нос край пухового платка.
Да уж, окажись тут старшая сестра, мигом бы по шее надавала. Но Ельга за водой только ушла, ещё нескоро вернётся. А Янка уж к тому времени поиграется, да отдаст. Наверное.
– А ну, верни, а то!..
– А то что? – вкрадчиво спросила Янка. Мелкая громко хрустнула леденцом.
Руська насупился, задрал рукава старого тулупа, будто и вправду собрался врезать. На левом запястье – багровые полосы.
– Опять мамка не в духе была? – хихикнула Янка.
Руськино лицо аж пятнами пошло – ага, задело, значит! Сейчас точно кинется, придётся или шапку отдавать, или всерьёз подраться. А уж за синяки Ельга точно без обеда оставит. А то и без ужина!
– Мелочь, драпаем!
Янка схватила Мелкую за руку, под мышкой зажала шапку. Бросилась по ещё свежему первому снегу на деревенской улице. Из-за забора залаял соседский Пират, рванувшись на длинной цепи. Вот псина злопамятная, никак не забудет, как Янка его летом дразнила. Завернули за дом бабки Уланы, остановились перевести дух.
Руська хоть и был её младше, но он – мальчишка, наверняка бы догнал, тем более, Мелкая еле плетётся. Но у них-то ладные валенки на ногах, а у него – обноски с отцовской ноги. Ходит и то – запинается.
Оглянулись, нагоняет уже! Снова кинулись бежать, успевая ещё ушанкой помахивать. И вот уж деревенская окраина. И вдруг – впереди по дороге Ельга бочку с водой катит. Если с чужой шапкой увидит… Хоть она и не такая умная, как Янка, но в таких-то делах сразу смекает, что к чему. Нельзя ей на глаза попасться! И назад не побежишь, там Руська пыхтит, вся рожа красная – то ли от холода, то ли от злости.
Янка бросилась прямо через луг, где снега по щиколотку намело, даже не думая, куда её несёт. Бежала, бежала, перескакивая через обледенелые кочки, пока не поняла, что Мелкая тянет за рукав, упирается.
– Да чего тебе?! – Янка дёрнула руку сестры, а потом подняла голову…
Ой. В азарте и не заметила, не подумала совсем, куда бежит. А вот теперь впереди – он. Лес, куда ходу нет. Возле первых деревьев снег почти стаял, будто там, за стройными стволами – тепло. Чаща манит сладкими песнями, красивыми огоньками, но все в деревне знали, что это чудища так добычу зазывают. Только дурак в этот лес сунется. А Янка уж точно не дура.
Но и обратно бежать… Руська хоть и отставал поначалу, сейчас почти нагнал. Одна нога босая, видно в сугробе обувку потерял. Злющий, глотку дерёт, чтоб шапку вернула.
Уж больно Янке не хотелось просто так отдавать… А опять бежать – не интересно. Да и вообще, скучно, надоело всё!
– На, сам возьми!
И она развернувшись к лесу, бросила шапку со всей дури. Думала, не долетит. А может, и ничего не думала, или хотела даже… Только шапку подхватило ветром и та беззвучно канула в полумрак за деревьями.
– Янка… – пролепетала Младшая.