Каждый мало-мальски порядочный и опытный сказочник знает, что наша Вселенная, как большая потрёпанная Книга сказок, в которой каждая страница – вполне себе самостоятельный мир. Как вы понимаете, во Вселенской книге страниц несчётное множество и несметное количество. Есть страницы, зачитанные до дыр, а есть новенькие и хрустящие, как свежий капустный лист. Одни страницы похожи друг на друга, как две капли воды, а другие разные, как две стороны одной медали. А есть ещё и такое место, которое и со страницей-то не сравнишь. Не полноценный мир из параллельного многостраничного множества, а крошечная помятая закладка, затерявшаяся во вселенских недрах. Вот туда-то мы и отправимся…
В этом мало кому известном крошечном мире были одно царство-государство, много высоких гор, рек, море-окиян и огромный дремучий лес. В лесу, как и полагается, жил дремучий лесник со своей ещё более дремучей женой. Люди они были простые, но хорошие. Вместе с тем, несмотря на рабочую занятость и суровые условия жизни, в один дождливый осенний день у лесника и его жены родилась дочка.
Важно знать, что в день рождения девочки лесник страдал от жуткого насморка. Холод и сырость превратили нос лесника в большой экзотический фрукт красного цвета. Именно поэтому, когда жена лесника спросила, как назвать дочь, лесник ответил: "А-а-а… А-а-а… А-а-а-а-г… гх-х… гхя!" И ножки стула, на котором он сидел, подломились. Вполне возможно, что лесник хотел назвать какое-то обычное имя… Авдотья, Агриппина, Анисья… или, может быть, даже Апполинарий. Но беспощадный чих внёс свои коррективы в ход истории, и новорождённую назвали Агья. По мне так лучше Агья, чем Апполинарий. Но мнение сказочника мало кому интересно…
С того самого дня стала Агья в лесу поживать, уму-разуму наживать. Девочкой она была шустрой и сообразительной. У отца она научилась разговаривать с лесом, выучила назубок все виды деревьев и кустов, а также перезнакомилась со всей лесной живностью и нечистью. И в лесу ей было теплей и уютней, чем в родном доме, хотя мать и пекла каждый день пироги с лесной земляникой или диким картофелем, пытаясь удержать крошку-дочь хотя бы на обеденный перерыв.
С первыми лучами солнца Агья, как чёртик из табакерки, выскакивала из кровати и убегала в лес. Возвращалась же затемно, когда совы начинали ухать и включали свои жёлтые глазищи-фонари.
Дело в том, что у непослушной девчонки, как называла дочку лесничиха, завязалась крепкая дружба с лешачонком, сыном местного лешего. Вообще-то, испокон веков люди и нечисть друг друга сторонились. Причин тому было много, какие именно, никто уж и не помнит, но традиции на то и традиции, чтобы их соблюдать. Поэтому Агья и лешачонок дружбу свою скрывали, таскали из домов своих угощения для совместных перекусов и, по правде говоря, в ус не дули. Вместе им было хорошо и весело. Вместе можно было забредать в самые глухие дебри, залезать на самые высокие деревья, стрелять вишнёвыми косточками по медвежьему заду и устраивать из тухлых яиц мины-вонючки на русалочьем лежбище. Не жизнь, а сказка!
В один идиллически погожий денёк Агья и лешачонок сидели на лесной полянке и жевали бутерброды с вялеными кузнечиками. Лешачиха, мать лешачонка, была известной мастерицей в бутербродной сфере и славилась этим умением на весь большой лес. Лесные жители даже немного задирали нос от того, что на легендарные бутерброды поступали заказы из самого королевского дворца!