Читать Портрет Дориана Грея. Перевод Алексея Козлова

Переводчик Алексей Борисович Козлов

Дизайнер обложки Алексей Борисович Козлов

© Оскар Уайльд, 2021

© Алексей Борисович Козлов, перевод, 2021

© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-4193-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Художник – тот, кто создает абсолютные шедевры.

Сотворить лучше Природы и скрыть художника – вот главная цель великого искусства.

Критик – тот, кто в модной манере, или в новом материале способен выразить свое впечатление от прекрасных вещей.

Критика, любая, скверная и хорошая, всегда есть автопортрет критика.

Тот, кто узрит разврат в красоте, сам развратник и притом чуждый красоте. В этом заключается большой ущерб искусству.

Видеть в прекрасных вещах прекрасные идеи умеют только культурные люди. Для них луч надежды не угас.

И только избранные в прекрасных вещах видят исключительно красоту.

Нет книг ни нравственных, ни безнравственных. Есть книги, хорошо написанные, и есть книги, плохо написанные. Всего лишь!

Презрение девятнадцатого века к реализму – это гнев Калибана, увидевщего в зеркале свое отражение.

Неприязнь девятнадцатого века к романтизму – это ярость Калибана, отказывающегося признать в зеркале своё отражение.

Чья-нибудь высоконравственная жизнь может порой оказаться матриалом художника; однако вся нравственность художества – в изобретательном и совершенном применении любых несовершенных средств.

Ни один настоящий художник никогда не имеет намеренья что-либо доказывать, ибо доказать можно даже истинное..

Ни у какого художника не бывает моральных императивов. Этические пристрастия художника есть непростительная манерность..

Болезненных воображением художников нет. Художник имеет право изображать всё.

Порок и святость для художника – материалы его художества.

В отношении формы, музыка есть первообраз всякого искусства. В отношении чувства, первообразом является лицедейство актера.

Всякое искусство одновременно есть и поверхность и символ.

Те, кто проникают глубже поверхности, сами ответственны за это.

Те, кто разгадывают символ, сами ответственны за это.

Ибо зрителя, а не жизнь, поистине отражает искусство.

Несогласие мнений о каком-нибудь создании искусства свидетельствует, что это создание ново, сложно и жизненно.

Если критики между собой не согласны, – художник в согласии с собою.

Мы можем простить человека, создающего полезную вещь, если сам он не восхищается ею. Единственное оправдание для создающего бесполезную вещь – это то, что каждый восхищается ею безмерно.

Все искусство совершенно бесполезно.

Оскар Уайльд.

1891 г.

Чудесный аромат роз переполнял просторную мастерскую, и стоило лёгкому ветерку пронестись чрез сад вдоль деревьев, как в открытую дверь влетал то одуряющий запах сирени, то нежное амбрэ цветков шиповника.

Удобно примостившисьь в углу огромного дивана, заваленного цветастыми персидскими чепраками, высмаливая по своему обыкновению одну за папиросу за другою, и уже утратив им счёт, лорд Генри Уоттон мельком схватывал мерцание близких ветвей, сияющий трепет медово-сахарных цветоносных лепестков ракитника, трепещущие соцветия которого, казалось, сгибались под тяжестью своего сияющего совершенства; раз за разом по высоким шёлковым завесям громадного окна пролетали лёгкие птичьи тени, создавая мгновенный эффект японской гравюры, унося мыли лорда Уоттона в мир желтолицых токийских художников, всегда устремлённых запечатлеть естественный порыв и ускользающее движение в мёртвом по своей внутренней сути искусстве. Дремотный пчелиный тремор, ворчливое гудение пчёл, с трудом разбирающих для себя дорогу в некошенной свежей траве, то с однообразной нудностью блудившим по покрытым нежной пыльцой позлащённым усикам вьющейся лесной жимолости, делал тишину ещё более томительной. Глухой рокот Лондона едва доносился издали, подобный рыку далёкого органа.