Читать Счастье для ведьмы

На свежем холмике жирной темной запашистой земли установили невысокий деревянный памятник с именем Катерины Яромировны Леснянской. К его подножию люди, пришедшие проводить мою бабулю в последний путь, принесли множество красных гвоздик – словно капельками крови покрыли могилку. Рядом, в пределах одной ограды, с гранитных плит тоскливо поблескивали, словно взирали на меня, еще несколько до боли родных имен: прабабки, деда, мамы, а теперь вот и бабушки. Отныне я единственная наследница по материнской линии.

Я замерзла, слишком долго пробыла на кладбище. Мы захоронили очередную урну с прахом, ни в одной из могил нет тел, только пепел. Леснянские испокон веков следовали своим традициям, по мнению многих, языческим: имена детям давали старославянские, покойников всегда кремировали, а памятники на кладбище – лишь место памяти для живых.

– Елечка, замерзнешь совсем, простынешь, может, по домам? – ласково, виновато предложил отец.

– Ты иди, пап, тебя же дома заждались, а я еще чуточку посижу и тоже домой поеду, – натянуто улыбнулась я, пряча ладони между коленей, чтобы согреть озябшие пальцы.

– Ты уверена? Может, лучше к нам? – осторожно уточнил он и, отметив, как я кивнула, а следом отрицательно мотнула головой, едва заметно, облегченно выдохнул.

Да, у него давно другая семья, дети, я там лишняя. Взяв организацию и оплату похорон бывшей тещи на себя, отец таким образом проявил заботу обо мне, старшей дочери. Помог и деньгами, и участием.

Мягко, но неуверенно потрепав меня по макушке, папа постоял с минуту, а потом, на прощание пожав мое плечо, ушел. Я же осталась на лавочке, пока еще не в силах уйти, и тоскливо провожала взглядом его фигуру в черном пальто. Несмотря на возраст – пятьдесят лет, – отец по-прежнему подтянутый и красивый. К тому же, в нем идеально сочетаются ум, привлекательная внешность и хороший характер.

Одиночество и тоска совершенно непривычны для меня. А сегодня, похоронив самого близкого человека, я по-настоящему осиротела. Маму я помню смутно. Когда она погибла, участвуя в мотогонках, мне было всего пять лет. За пару лет до того они развелись с моим отцом, он ушел к другой женщине, чуть старше и не такой красивой, как моя мама, зато любящей и любимой. Сейчас мне понятно, что ему хотелось покоя и стабильности, а не азарта и вечной погони за приключениями, которые горели в крови Майи Леснянской.

В новую семью отца бабушка меня отдавать категорически отказалась, она потеряла единственную и позднюю дочь, лишиться еще и внучки – ни в коем случае! Мой папа это принял, особо не настаивал – они с женой ждали собственного первенца – и вел себя ответственно: содержал, как положено, до совершеннолетия. Близки мы никогда не были, встречались лишь по праздникам, но я всегда знала: отец меня любит и по-своему заботится. А вот бабушка любила меня безмерно и за всех разом, душа у нее была огромная и светлая, всех одаривала теплом. И в этом тепле я никогда в жизни даже на миг не ощущала себя одинокой или чего-то лишенной, как сегодня.

В этом году я закончила факультет иностранных языков, мне двадцать один год, и до сих пор не представляю, чем хочу заниматься в жизни.

Родилась я не в обычной семье, хотя эту необычность осознала только в школе, когда мамочка одноклассника презрительно, но с опаской обозвала меня ведьминым отродьем. И это в двадцать первом веке! Мы жили в крепком просторном деревянном доме возле леса. С одной стороны, на машине до города и лучшей школы рукой подать, с другой – почти на выселках живем и за забором «грибы да ягоды».