Строительство оборонительного района велось и днем и ночью. Но к началу наступления фашистов на Новороссийск закончить работы и завершить оснащение всех огневых точек и позиций так и не удалось. Уже шли бои, а войска оборонительного района с помощью местных жителей продолжали строительные работы. Войска держались на передовом рубеже, который протянулся по левому берегу реки Кубань и находился в 40–60 километрах от города. Заканчивались работы на основном рубеже от Анапы до мыса Дооб. Много сил было брошено на создание тылового рубежа прикрытия на окраинах города.
Но силы были неравны. Враг бросил на город две пехотные и три кавалерийские дивизии. А все, чем располагало командование под Новороссийском, все, что удалось отвести с Тамани и Темрюка, не позволяло создать полноценной обороны. Немцы превосходили обороняющихся по численности своих войск почти в четыре раза.
Мощным ударом со стороны Краснодара враг оттеснил наши потрепанные в боях части к станице Крымской и за одни сутки вышел к передовым позициям Новороссийского оборонительного района. Несмотря на превосходство врага, войска 47-й армии и части морской пехоты остановили гитлеровцев, не дав им прорваться к городу. Но фашисты перебросили дополнительные силы с туапсинского направления и нанесли сокрушительный удар в районе Анапы, заставив наши войска отступить. В районе Темрюка, Варениковской и Красного Октября отрезанными от основных сил оказались части морской пехоты. Командование запретило отступать и приказывало держаться до последней возможности, сковывая силы врага.
Но в ночь на 10 сентября враг все же занял Новороссийск. К этому времени Новороссийская военно-морская база была уже переведена в Геленджик. Из самого города удалось частично эвакуировать оборудование и запасы готовой продукции нескольких заводов. В том числе чудом удалось эвакуировать оборудование и материалы Научно-исследовательского центра гидромеханики.
Заведующий «Лабораторией-28» профессор Горобецкий стоял посреди своего кабинета с черными от копоти руками и просматривал бумаги. Рядом стояло большое жестяное ведро, в котором горел огонь. Десятки документов, чертежей уже были брошены в костер. Кроме уже отправленных архивов, лабораторных образцов, оставался еще личный архив профессора и переписка. Все, что не поместится в черный портфель с двумя металлическими замками, должно сгореть. Нет уже возможности выносить и грузить коробки, ящики, не осталось машин и почти не осталось сотрудников в здании. Эдуард Васильевич Горобецкий, как капитан терпящего бедствие корабля, намеревался покинуть лабораторию последним. Убедившись, что врагу не останется ничего.
В здании еще были слышны чьи-то шаги, хлопали двери. Со звоном разбилось и полетело на улицу стекло. Канонада раздавалась уже совсем близко. За сегодняшний день дважды налетала вражеская авиация. Люди выбегали из домов и смотрели, как несколько советских истребителей пытались остановить армаду немецких бомбардировщиков.
Бомбы падали на окраине города и в порту. На дороге горела машина, где-то ржала раненая лошадь. По улицам разбросаны вещи, поломанные повозки и тележки. Кто мог, уходил из города вместе с предприятиями, остальные пробирались к родным и близким южнее по побережью.