Вскоре, я набрел на скрытую в лесу, самую настоящую обитель смерти. У меня закружилась голова от необычных ароматов листвы и земли. Время здесь стало пустым словом, а магия осени преобразила лес в многообразие оттенков. Я взглянул на луну: ее мертвые тусклые лучи освещали мое лицо. В свои четырнадцать лет, я часто гулял здесь, обдумывая то, о чем не стоит говорить в присутствии живых, но впервые сегодня, меня нашел Вход. Эти гранитные плиты, траурный барельеф… Все это манило меня к себе…
Внутри, я обнаружил заброшенный сад, окруженный разрушенными стенами. Я медленно брел среди аккуратно подстриженных деревьев, заросших теперь и имеющих жуткий вид…
Я услышал, как бьется сердце.
Четыре.
Три.
Два.
Один…
Я очнулся.
В машине. На пассажирском сиденье. Лобовое стекло запотело, а по радио играла песня «У шамана три руки».
Где я, ебать-колотить?
За рулем спал Толстяк. Спал крепко. Крепко и сладко. Именно так, и никак иначе. Толстяка я знаю хорошо, еще со школы. Нормальный такой кореш. Иногда, он становился тем еще пидором, но чаще, вопросов к нему у меня не было.
Я проснулся в его машине. В его Ласточке. В его старенькой «Тойоте Краун» с велюровыми сиденьями и задроченным движком.
Я открыл дверь, вышел из машины и оказался на обочине дороги. Вокруг шумели деревья, а в небе светили звезды.
Где же мы, блядь, находимся?
Асфальтированная дорога под моими ногами расплылась, а затем застыла, образуя бетонную реку. Может быть, река и приведет меня к тем гранитным плитам… А может быть, меня всего лишь, не отпустили колеса…
Во рту пересохло, и мной начала овладевать паника.
Надо хлебнуть пива и разбудить Толстяка.
Я точно знаю, что картонный ящик с десятью банками пива, название которого не играет никакой роли, лежит в багажнике и ждет своего часа.
Я обошел машину, открыл дверь со стороны водителя, хорошенько толкнул Толстого (чтобы этот пидор проснулся) и нажал на кнопку, открывающую багажник.
Голова Толстяка дернулась. Он потер глаза, моргнул и уставился на меня.
– Эй! Толстый уебан! Просыпайся. – Я подошел к багажнику, открыл его и взял несколько банок пива.
Пиво было теплым, противным и просилось назад.
Я вернулся к Толстому и вручил ему банку.
– Толстый, возьми, выпей. Легче станет.
– Где мы сейчас? – Он провел рукой по своей лысой голове.
– Хуй знает где.
Что еще я мог ответить?
– А где мы были до этого?
Я посмотрел вдаль. Куда же мы ехали? Откуда мы ехали? Я ничего не мог вспомнить.
– Блядские шайбы! Совсем не хотят нас отпускать и не хотят вернуть нам наши воспоминания.
– Я вообще нихуя не помню. – Толстяк выбросил пустую банку и взял у меня из рук еще одну. – Мы вчера выехали из Владика и направлялись в Находку. Это точно.
– До Находки… – я посмотрел по сторонам, – видимо, мы не добрались…
Толстый рассмеялся.
– Ха. Видимо, не добрались.
В кармане шорт я нащупал пачку сигарет и зажигалку.
– А почему мне так плохо, и что за жесткая абстяга? – Толстый снова провел рукой по своей лысине. – От чего такая ломка? Что мы такое съели?