Читать Жажда. Тёмная душа

© Ник Никсон, 2021

ISBN 978-5-0055-3050-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Костяну не нравилось новое погоняло. Любого, кто позволял себе окликнуть его Ротозеем, ждала неминуемая расплата: в лучшем случае пара выбитых зубов, в худшем – нечто более изощренное. Обычно Костян подходил к жертве со спины, набрасывал удавку и с удовлетворением наблюдал, как будущий труп трясется в агонии. Только одному человеку позволительно называть его Ротозеем – ему самому. Так он ощущал, что совершает некий опасный поступок, который для любого другого закончится карой.

Если осведомитель не ошибся, коробейники пройдут этой дорогой. А ошибиться он не мог, потому что знает – Костян не простит и достанет его из-под земли.

Хорек маякнул по рации, что коробейники замечены в нескольких кварталах отсюда, и направляются точно в капкан. Костян приказал подчиненному немедленно вернуться на позицию.

Хорек – скотина вредная, но надежная. Они вместе служили в Гортрансе. В те времена община еще казалась незыблемой, как гранитная плита на старом кладбище. Стыдно признать, Костян когда-то уважал Великого князя и даже искренне верил в братство дружинников… Тьфу, вот же ж дурила конченый. А потом сам же вогнал пулю в грудь этому старому предателю, сдавшему Гортранс голожепым садоводам и опозорившим все, что дружинникам было дорого. Суворов к тому времени был давно мертв, а пуль в его тухлом теле насчитывалось больше чем влезет в пулеметную ленту. И все свои, родные. От князя отрезали куски. Брали немного: лоскут кожи, фаланга, ухо. Некоторые сразу сжигали, другие вешали на шею в качестве отличительного знака – былой причастности к великому, чего уже нет, но память осталась, сохранила корни. Костян взял себе губы – высушил, сшил вместе в форме ухмылки и прицепил на булавку к груди. В этих одеревенелых кусочках плоти застыли слова, которые Суворов любил повторять преданной толпе: «Братство, доблесть, честь». А позднее толпа вырезала эти слова на его лбу, а тело выпотрошила, пустив на сувениры.

После распада Гортранса бывшие жители высотки на Котельнической растеклись по Москве, как капельки ртути из разбитого градусника. Кому-то повезло, как Костяну – его взял под патронаж Акила Серый, последний коронованный вор в законе, и бывший заместитель Суворова. Акила быстро все показал, что, если тебе что-то надо – идешь и берешь. Всего за несколько месяцев он прибрал к рукам все запасы топлива в Москве, обложил данью дороги, реквизировал оружие с военных складов. Его банда стала второй по мощи армией Кольца.

Суворов плясал под дудку Кремля, а Акила ни перед кем не пляшет, скоро он подомнет под себя весь город.

Не все дружинники пошли служить Акиле. Были и те, кто решил балансировать на середине. Так появились мелкие группы независимых частников, берущихся за любую работу, в основном связанную с доставкой товаров. Прозвали их коробейниками.

Костян поморщился.

Сталкеры из Мида, чтоб они сдохли, всегда были трусами – ссали выйти за Кольцо, а коробейники ничего не боятся, ездят даже за МКАД, поэтому и процветают. А сталкеры волочат жалкое существование. Уничтожить бы их, как клопов, да мараться не хочется. Сами вымрут.

Губы ему улыбнулись – одобрил князь батюшка. Значит, сегодня их ждет удача, а по-другому и быть не может. Как говорили предки: «Отступать некуда, за нами Москва», а за Костяном – сама костлявая с косой. Акила не прощает провалов.